Михаил Серегин - Бандитский спецназ

Их обоих, раненого гоблина, его подругу и еще какого-то мужчину, согласившегося быть свидетелем, менты ссадили с поезда на следующей станции. Щукин с легким сердцем дал свидетельские показания против своего попутчика. Он не испытывал никаких угрызений совести. Куликов был конченым человеком. Зона не исправила, а сломала его. Куликов рано или поздно непременно вернулся бы назад.

Сам же Щукин знал, каким образом построит свою жизнь на воле. Образование с судимостью он получить не мог, как не мог найти хорошую работу. Но в нищете Щукин жить не собирался. Он знал, что в мире есть масса людей, которым стоит помочь избавиться от излишков капитала. Именно этим Николай и собирался заняться.

Но сначала стоило подготовить себе тылы. Для всех – для своих родителей, для бывших сокамерников, даже для господа бога – Николай должен выглядеть добропорядочным человеком. Этаким херувимом без крыльев. Щукин собирался вести двойную жизнь.

Он уехал, оставив Куликова в следственном изоляторе какого-то провинциального городишки. Николай начал новую жизнь. Он стал тем, кем хотел стать, – волком-одиночкой, отрекшимся от семьи и друзей, порвавшим с прошлым. И вот уже более пяти лет он просыпается в мягкой постели, а не на тюремных нарах; целует по утрам очередную женщину, а не котелок с баландой. Просыпается и чувствует себя свободным и счастливым…

…Впрочем, не в это утро! О какой свободе могла идти речь, если надо было развлекать Ларису весь следующий день. Проблему следовало решить. Николай хмыкнул.

– Что ж, справимся и с этой задачей, – сказал он.

– Ты меня зовешь, милый? – раздался из гостиной голос Шевцовой. – Одну секунду. Твой завтрак уже готов!

– О боже, только не это, – пробормотал Щукин и тут же натянул на лицо счастливую улыбку – Лариса входила в комнату с подносом в руках.

Шевцова в этот раз решила ограничиться в своих кулинарных изысканиях обычным омлетом. Получилось у нее не слишком вкусно, но Щукин, стоически удерживая на лице блаженную улыбку, в один присест проглотил всю порцию, чем очень удивил свою подругу.

– Ой, Коленька, я и не думала, что ты к утру так проголодаешься, – глупо хихикнув, проговорила она. – Подожди минуточку, сейчас я приготовлю еще что-нибудь.

Щукина едва не замутило, но он героически сдержал этот порыв. Решив использовать старый трюк, он отрицательно покачал головой и, протянув руки в направлении Ларисы, плотоядно произнес:

– Никаких минуточек. Теперь я хочу десерт!

– Щаз-з-з. – Лариса со смехом увернулась от объятий Щукина. – Этот десерт получишь вечером. А пока довольствуйся кофе со сливками и печеньем… Нет, ну честно, Коленька, я на работу опаздываю!

Щукин состроил недовольную гримасу и, позволив подруге выпорхнуть из спальни, принялся за кофе. Когда с ним было покончено, Николай выбрался из кровати и принялся одеваться.

Этим утром Николай не стал провожать Ларису до работы. Сославшись на срочные дела, Щукин поймал подруге такси, а сам поехал к Дыбину.

Как и обещал вор в законе, новая машина уже ждала Щукина во дворе. Правда, это была всего лишь навсего подержанная «десятка», но выбирать Николаю не приходилось. Погони по Москве он устраивать больше не собирался, а для неспешного передвижения подобная тачка вполне годилась. Щукин оборвал на полуслове Купона, начавшего оправдываться, что не нашел к утру «чистую» иномарку, а затем поднялся в дом, чтобы поздороваться с Дыбиным.

Вор в законе встретил его в махровом полосатом халате, очень сильно напоминавшем туркменский национальный костюм. На лице толстяка не осталось никаких следов вчерашнего кутежа. Дыбин пребывал в агрессивном настроении и, едва завидев Николая, входящего в дом, поднялся к нему навстречу.

– Слушай, Колек, тут такая мысль появилась, – проговорил он, протягивая Щукину руку для приветствия. – Миниатюрненький диктофончик не хочешь с собой захватить?

– Даже не уговаривай! – резко ответил Николай. – Я и так для тебя делаю больше, чем должен. А если у твоего союзничка меня разденут догола? Из-за тебя придется башку под пули совать? А у меня еще, между прочим, даже детей нет.

– То, что детей нет, наоборот, хорошо, – хмыкнул Дыбин. – Ладно. Про диктофон забудь. Это было просто предложение подстраховаться…

– Да что ты так суетишься? – перебил его Щукин, опускаясь в кресло и закуривая сигарету. – Чем тебе Роговский не угодил? Совсем недавно корешами были, а теперь подозреваешь его хрен знает в чем.