Михаил Серегин - Бандитский спецназ

Подъезд дома, в который вошел Николай, представлял собой точную копию картины «Защита дома Павлова». Перила во многих местах держались на честном слове. Штукатурка со стен осыпалась. Стены были исписаны надписями на всевозможных языках, а потолки лестничных пролетов густо усеяны черными пятнами от сгоревших спичек. Щукин брезгливо поморщился.

– Да, приятное местечко, – скептически сказал он. – Надеюсь, что клопы, блохи, вши и тараканы водятся здесь в количествах, не превышающих стада антилоп в африканской саванне?

– Че? – удивленно переспросила Яна.

– А тебе не по фигу? – сказала Тома. – Ты не шугайся, Илья. Хаза тут, конечно, не как у Березовского, но оттопыриться можно спокойно. По крайней мере, менты не гоняют и глуховых нариков нет. В общем, цивил.

Его спутницы остановились перед одной из дверей на третьем этаже и нажали кнопку звонка. Сначала три раза, затем два и один.

«Да. Суперсекретный код», – подумал Щукин, а вслух спросил:

– Тут, что ли, ваша хаза?

– Ага, малина ништяковская, – подтвердила Тамара.

– Башли давай, – потребовала тем временем Яна и резко протянула вперед ладонь.

– Э нет. Я сам. – Щукин фыркнул и отодвинул руку девушки от себя. – Может, меня цена не устроит, или товар, или компания…

– А тебе не по фигу? – Удивлению Тамары, казалось, не было никакого предела. – Ты сюда оттопыриться пришел?

Николай неопределенно пожал плечами.

– Тогда по фигу! – утверждающе заявила девушка, но денег у Щукина никто больше спрашивать не стал.

Дверь в квартиру довольно долго не открывали. Однако ни одну из девушек это, казалось, не волновало. Обе спокойно стояли и ждали, когда кто-нибудь ответит им на звонок. Наконец минуты через три послышался лязг открываемых замков, и в приоткрытую дверь высунулась чья-то азиатская физиономия.

– А это кто такой? – поинтересовалась рожа, кивнув в сторону Щукина.

– Тебя, Ренат, это не касается, – ответила Яна и, толкнув дверь, отодвинула азиата с дороги. – Где Косой?

– А я почем знаю? – слегка обиженно ответил тот. – Сами ищите.

Николай рассчитывал увидеть за дверью маленькую и неопрятную квартирку, а попал в зал, мало чем уступающий баскетбольной площадке.

Из мебели в зале были лишь парочка диванов да несколько потертых ковров на полу. А вот посетителей в комнате оказалось намного больше. Разбившись на небольшие группки, человек тридцать почти полностью заняли все свободное пространство. Одни сидели на диванах или вдоль стен. Другие лежали на полу прямо посреди комнаты и пускали в потолок дым. Откуда-то лилась негромкая музыка. И казалось, что тихо звучит она оттого, что никак не может пробиться сквозь густые клубы дыма.

Ренат, открывший им дверь, куда-то исчез. Девушки немного постояли у дверей – видимо, высматривая в толпе Косого, а затем направились к одной из двух дверей в дальней стене. Щукин пошел следом, а по дороге умышленно наступил на руку одному из развалившихся на полу парней. Просто хотел посмотреть, что будет. Парень не ойкнул, не возмутился и не устроил скандал. Он просто чуть приподнял голову и удивленно проговорил:

– Вот это тебя прет, чувак!

Почему-то всем присутствующим эта фраза показалась ужасно смешной. Громкий хохот, больше похожий на истерику, волнами перекатывался из одного угла комнаты в другой. Даже спутницы Щукина не удержались и принялись хихикать. И лишь один Николай оставался невозмутим. Так они и вошли в другую комнату: обе девушки, продолжавшие смеяться, и Щукин с выражением безразличия на лице.

Ее обстановка разительно отличалась от большого зала: масса дорогой и уютной мебели; множество картин, большинство которых, как сразу определил Щукин, было дешевыми подделками под работы великих мастеров.

В комнате находились четверо: высокий привлекательный мужчина со стеклянным глазом, лет сорока на вид, и три девушки в таких мини-юбках и блузках, которые скорее выставляли напоказ, чем скрывали женские прелести. Тамара чуть задержалась в дверях, Щукин остановился вместе с ней, а Яна, видимо на правах давнего друга одноглазого, сразу подошла к нему и ткнулась носом ему в щеку.

– Что они там ржут, как стадо лошадей? – спросил одноглазый у Яны, глядя, впрочем, не на нее, а на Щукина.

– Да обкурились, идиоты, – неопределенно пожала плечами девчонка и обернулась к Николаю. – Знакомься, Серж. Это – Илья. Свой в доску чувак. Искусством интересуется. А это, – Яна кивнула в сторону одноглазого, – наш эксперт в живописи. Бо-ольшой авторитет. Зови его Серж.