Михаил Серегин - Последняя стрелка

– Вот это да! – оторопела администратор, даже не глянув на фальшивый документ. – Подождите секунду. Сейчас позову директора!

Девушка вскочила и помчалась куда-то в глубь помещения, а Миронов остался сидеть в кресле, довольно ухмыляясь. В том, что его предложение участвовать в престижном конкурсе произведет эффект, он ничуть не сомневался. И все же приятно было чувствовать себя богом!

Извлечение директора «Аэлиты» из глубин салона заняло у администратора довольно много времени. Но в целом все произошло очень быстро, и после взаимного обмена приветствиями и любезностями Миронов уже перебрался из фойе в более удобное кресло кабинета директора.

– Но почему мы? – все еще не веря своим собственным ушам, спросила его дородная женщина лет пятидесяти. – Как вы вообще узнали о наших мастерах?

– Ну, во-первых, Валентина Михайловна, мне сразу придется вас разочаровать. Мое предложение еще не гарантирует участия в самом конкурсе. Это будет лишь один из четырех предварительных отборов, – сказал Миронов. – Оно даже не гарантирует поездки кого-либо из ваших специалистов в Москву. Я просто хочу посмотреть.

– Да-да, я понимаю, – кивая, проговорила директорша, но Дмитрий пропустил ее слова мимо ушей.

– Во-вторых, за участие в отборе мастер не получит никакого вознаграждения. Мы оплачиваем только проживание кандидаток в Москве. Естественно, вместе с культурной программой. Вам, правда, за то, что мастер будет временно отсутствовать, компенсация полагается, – продолжил Миронов. – Ну а дальше все просто. Мы следим за рейтингом салонов в крупных провинциальных городах. Ваша «Аэлита» в этом году оказалась здесь лучшей. И мы посылали к вам человека. Он был у вас, посмотрел, как работают мастера, сделал бы у вас стрижку, а потом доложил обо всем в оргкомитет. Поэтому я и здесь.

– Вот бы никогда не подумала! – всплеснула руками Валентина Михайловна. Дмитрий в ответ сдержанно улыбнулся.

– А теперь объясните, пожалуйста, своим мастерам то, что я сейчас сказал, – закончил он. – Смотреть я буду всех, не только Белкину. У вас есть полчаса, чтобы набрать с улицы людей для моделей!

Директорша выпорхнула из кабинета. К Дмитрию вышла администратор, которая должна была развлекать важного гостя, пока он ожидает начала представления. И Миронов от скуки принялся охмурять девушку.

Моделей с улицы набрали в рекордно короткий срок – за семь минут. И тут же позвали Дмитрия в зал для исполнения обязанностей верховного судьи. Миронов с деловым видом опустился в кресло и принялся наблюдать за работой парикмахеров.

И хотя смотрел он на всех, но видел только свою жертву – Катю Белкину. А девушка стригла модель, умудряясь не спускать глаз с Миронова, буквально пожирая его взглядом. Она очень хотела быть выбранной. И Дмитрий ее надежды оправдал.

– Ну что же, я посмотрел, как вы работаете. Все вы прекрасные мастера, я восхищаюсь вами и очень жалею, что придется выбрать всего одну, – проговорил он, когда последний парикмахер закончил свою работу. Девушки в салоне замерли, боясь шевельнуться. – Прошу вас, не отчаивайтесь. Конкурс будет и в следующем году. И не исключено, что кто-нибудь из вас примет в нем участие. А сейчас со мной поедет… – Дмитрий сделал паузу, обведя мастеров взглядом. Все затаили дыхание. – Екатерина Белкина!

Девушка завизжала от восторга. Но остальные не порадовались за подругу. И Дмитрий, знавший о том, что Белкину здесь не любят, ничуть не удивился этому. Подождав, когда в салоне все успокоятся, он подошел к Екатерине.

– Пойдемте, Катя. У нас времени в обрез. Покажите мне лучший ресторан в вашем городе, и там мы обсудим условия договора.

Полунин очень скучал по семье. Желание увидеть Светлану и сына было настолько велико, что он уже готов был плюнуть на все меры предосторожности и помчаться к ним, и только мысль, что подобный поступок может оказаться непоправимой ошибкой, удерживала Владимира. Он слишком хорошо помнил угрозы Исаева!

Еще он ревновал жену к Славке Болдину, хотя знал, что Светлана любит его, а лучший друг не для того рассказал ему о своих чувствах, чтобы затем попытаться увести у него Светлану. Но эмоции взяли верх над разумом.

Полунин понимал, что, окажись рядом с ним кто-то, кому он смог бы излить душу, ему стало бы легче. Но Владимир сам обрек себя на одиночество, чтобы дать возможность другим нанести удар по Исаеву, уничтожить его.

Всю ночь Владимир почти не спал. Утром несколько раз звонил Светлане, пытался поговорить с ней, но после смерти Шакирыча между ними будто пробежала черная кошка! Жена ни разу не упрекнула его в происшедшем, но в каждом ее слове чувствовался укор. Будто она хотела сказать: «Володя, если бы не твое желание вытащить из тюрьмы этого самоуверенного идиота Батурина, ничего страшного с нами не случилось бы!» И отчасти она была права.