Михаил Серегин - Русский вор

– Прости меня, Володя, я действительно виноват перед тобой. Я догадывался, что Леня наверняка разыгрывает тебя, как карту, в борьбе со своим противником – Слатковским, но я… Я испугался, я ведь зависим от Лени Быка, если бы он что-нибудь узнал об этом, последствия для меня были бы очень тяжелыми… Впрочем, они и сейчас не лучше, – с тоской добавил он.

Либерзон посмотрел на Полунина, словно стараясь вымолить у него прощение. Но Владимир даже не удостоил его взглядом, он достал из кармана пачку сигарет и прикурил.

– Дело в том, что Слатковский с Волошиным раньше вместе занимались коммерцией, – сказал Либерзон. – Бык был одним из тех, кто помогал банку Слатковского окрепнуть, не безвозмездно, конечно… Но потом они расскандалились. Из-за чего, я точно не знаю. Впрочем, из-за чего могут поссориться двое деловых людей? Только из-за денег.

– Не надо, – поморщился Полунин, – я все это уже знаю, мне все рассказал твой сынок.

– Виталий?! – возбужденно спросил Либерзон. – Откуда? Где ты его видел?

– Нас держали вместе в подвале, – ответил Полунин. – Но мне удалось бежать.

– А Виталий? – упавшим голосом спросил Либерзон.

– Я прихватил его с собой, – усмехнулся Полунин, стряхивая пепел на пол.

– Так где же он? – Либерзон вскочил на ноги.

– В машине, в багажнике валяется, – равнодушно ответил ему Полунин.

– Как валяется? – Лицо Изи стало бледнеть.

– Да цел он и невредим.

Полунин достал связку ключей от машины и протянул их Изе.

– Я его специально там попридержал, чтобы он мне с тобой не мешал говорить. Беги, освобождай своего нерадивого сынка. Он во дворе, в джипе.

Либерзон схватил ключи, бросился из комнаты. Полунин остался сидеть, молча куря.

Неожиданно голос подала Адель Зямовна:

– Господи! Когда же это все кончится!

Она посмотрела на Полунина и не заметила никакой реакции на его лице. Владимир задумчиво сидел на коробке, держа зажженную сигарету во рту.

– Это все из-за Виталия, – продолжила старушка. – Вы верно сказали, он какой-то непутевый у нас. Еще мой бывший начальник, Пайкин, говорил, наблюдая за Виталиком, что у нас с ним будут проблемы. Так оно и получается, он все время влипает в какие-нибудь истории. Одна из них кончилась тем, что Игорю пришлось сесть из-за него в тюрьму, теперь вот эти разборки с бандитами. В кого он такой, ведь Игорь был всегда умницей и опорой семьи. У меня, к примеру, два высших образования…

Адель замолчала, бросив вопросительный взгляд на Полунина, потом продолжила:

– Может, в нем слишком много русской бесшабашности?

Полунин, щурясь от сигаретного дыма, взглянул на сестру Либерзона и предложил свою версию:

– А может быть, его слишком мало пороли в детстве?

– Что вы? – возмутилась Адель. – Игорь никогда не считал порку достойным методом воспитания сына.

– Зря, – ответил Полунин, – теперь этими методами его воспитывают бандиты. Впрочем, хватит трепаться, пора отсюда сматываться, потому что скоро они обязательно сюда нагрянут.

Вскоре Полунин вез Либерзона, а также его сына и сестру в дом, который недавно купил Либерзон и где он намеревался спрятаться от бандитов.

Когда Полунин остановил джип у одноэтажного кирпичного дома, двор которого был огорожен деревянным забором, Виталий и сестра Либерзона вышли из машины и направились открывать калитку.

Изя же остался в машине.

– Как ты думаешь, – спросил его Полунин, – если предположить, что Слатковского завалил человек Волошина, то для чего Лене могло понадобиться убийство Слатковского?

– Можно ответить только одно – здесь явно замешаны деньги, – ответил Либерзон. – Говорить же более конкретно я не могу. Я действительно не знал их отношений. Полагаю, что, кроме них самих, об этом вообще мало кто знал. Ходили, впрочем, слухи о том, что Леня решил полностью подмять под себя Слатковского и его банк и предпринял кое-какие конкретные шаги для этого.

Изя скорчил такую физиономию, словно его мучила зубная боль или неприятные воспоминания.

– Честно говоря, в это можно поверить. Леня всегда играл нечестно, и не только с тобой, Володя. Для него люди – это фигурки на его шахматной доске, не зря его называли Шахматист. А в последнее время главной его целью стали не деньги, точнее, не сами деньги, а власть, которую они дают людям.

– Но она у него всегда была, в своем кругу, разумеется, – предположил Полунин.

– Этого ему было мало, – усмехнулся Изя, – он хотел развернуться по-настоящему, так сказать, войти во властную элиту города, легализоваться. Статус банкира – очень хороший путь для достижения этих целей. Вот он и начал борьбу за банк своего приятеля – Саши Слатковского. Чем все это закончилось, ты знаешь. Их обоих нет в живых… Кстати, денег в банке тоже уже нет, он практически банкрот.