Михаил Серегин - Бар-сучка

– Она никуда не денется. Ты лучше скажи, если бы не было перспективы узнать, где партия, ты действительно сдала бы меня?

Дарья молчала.

– Ты большая стерва, Даша. Может, поэтому я тебя и хочу.

Она не стала сопротивляться. Убив двух человек, мужчина плохо воспринимал человеческую речь. Ему была необходима разрядка. Пришлось расслабиться и попытаться получить наслаждение.

Они сидели на даче у Алексея и пили горячий чай. Ингу снова привязали к кровати, на этот раз так, чтобы руки были вдоль туловища, а не за головой, но она им за это «спасибо» так и не сказала. Машину вместе с двумя покойниками Алексей утопил где-то в Волге и теперь излучал уверенность в завтрашнем дне.

– Мы раскрутим ее, не так ли? – он помешивал сахар в чашке и смотрел на Дарью, словно она была девушкой его мечты.

– Она никуда не денется. Рано или поздно ей придется назвать все тайники, где у нее припрятан порошок. Думаю, мы очень скоро доберемся до наркотиков. Ломку она не перенесет.

– Помрет?

– Нет, просто пойдет на все, чтобы получить дрянь.

– И сколько нам ждать?

– Дня три. Тогда придется следить за ней, чтоб она не сильно орала, иначе привлечет кого-нибудь из соседей, а слышимость здесь…

Дачный массив, раскинувшийся на берегу реки, не был лучшим местом для того, чтобы содержать в перспективе вопящую от боли пленницу, но другого варианта у них не было.

Дарья просила Алексея избавиться от оружия, но он отказался наотрез. Перед свиданием с Николаем Ивановичем Борис отдал ей ключи от своей квартиры. И они пригодились. После того как она в очередной раз выбралась из коттеджа, Дарья пришла на квартиру к застреленному киллеру и после недолгих поисков нашла подарок Николая Ивановича. Там был и еще небольшой автомат и гранаты, но ей приглянулся пистолет да еще и с глушителем. В историю она ввязалась – хуже некуда, ходить без оружия по городу у нее уже духа не хватало.

Теперь, спрятавшись от всех на богом забытой дачке, она не видела смысла таскать с собой улику.

– Может, ты выкинешь пистолет? – снова спросила она. – Зачем тебе носить это?

– В нем еще шесть патронов, и в нашей с тобой ситуации это расточительство.

Ну хорошо, с пистолетом, с другой стороны, было спокойнее. Мало ли кто тут шляется по дачам глубокой осенью.

Вначале Инга вошла в ступор и не желала ни есть, ни пить. В туалет ее выводили в темное время суток. Сама процедура была неудобной хотя бы потому, что надо было всем троим показываться из дому. Для стороннего наблюдателя, при условии, если таковой был, могло показаться странным, почему это вместе с женщинами по нужде отправляется мужчина. Что, в моду вошли новые церемонии оправления естественных потребностей?

Инга, как и ее стражи, питалась консервами и чипсами, запивая все это соком или чаем.

Первый день Инга еще пыталась что-то возразить, правда, делать это, накрепко прикрученной к кровати, не особенно удобно, и тем не менее они минут десять слушали ее злобный шепот, пока Алексей не подошел и не заткнул фонтанчик гадостей.

Набив своей бывшей хозяйке личико, бывший слуга успокоился и даже, взяв кусочек чистой тряпочки, вытер струйку крови, вытекающую из ее носа.

– Ну что, лапочка, не хочешь признаться, где героинчик?

– Пошел ты, Леша, на… – частенько отвечала она ему, но он не обижался.

– Еще немного, и ты запоешь, как канарейка.

Дарья уезжала на ночь домой и приезжала на следующий день часов в одиннадцать. Что тут творилось в ее отсутствие, было ей глубоко наплевать. Имел он ее или нет? Зачем эти не относящиеся к делу вопросы?

Вот уже третий день она приезжала к ним, привозила продукты, интересовалась самочувствием «пациентки».

На четвертый, утром, когда она вошла в домик-пятистенок, в нос бросился запах винного перегара и мочи.

Леша спал на полу рядом с кроватью, где лежала Инга. Пленница была привязана, но привести ее в чувство было невозможно. Они вдвоем ужрали ящик вина, причем Алексей и не собирался ее отвязывать, в результате чего оба намочили под себя, кто по пьяни, кто вследствие невозможности подняться и выйти.

Находиться в комнате было невозможно, и она вышла на свежий воздух. Делать ей сегодня здесь было нечего. Эти свиньи, может быть, только к вечеру проснутся. Какой смысл караулить их тут?

Она оставила продукты на столе, написала записку, что приходила и снова появится через сутки, после чего уехала обратно в город. Единственное, за что она беспокоилась, так это за то, что Леша может наделать дел, если станет домогаться вдовушки.