Михаил Серегин - Бар-сучка

– Тебе не кажется, что я очень рискую из-за нескольких визитов в больницу?

– Тогда я не понимаю, что ты от меня хочешь, – она немного отошла. Разговор слегка погасил тревогу, да и вез он ее туда, куда надо.

– Я надеюсь, со здоровьем брата все будет в норме через несколько недель, хотя ему и порядочно досталось. У него довольно часто встречающаяся мужская проблема – страх перед женщиной. Познакомься с ним, обласкай, научи всему, что знаешь. Ему уже за двадцать, а он все как мешок с дерьмом.

Ничего себе виражик!

– По-твоему, я самая подходящая кандидатура на роль сексопатолога и инструктора?

– Мне плевать, кто ты такая! – он посмотрел на нее. В глубине черных глаз сверкнула ярость. – У тебя все очень просто: соглашаешься – будешь жить, нет – убью.

«Почему на моем пути постоянно встречаются опасные типы?»

– И что же делал в ресторане твой брат? Снимал девочку? Как вы оказались у нас на хвосте?

– Я не слышу ответа, ты согласна или нет?

Что она могла сказать ему?

– Да. Надеюсь, кроме дарования жизни, даме перепадет что-нибудь и в материальном плане?

– Давай об этом завтра вечером. Скажи только, где и когда?

Она помнила о встрече с Кабановым. Хорошо, что время не оговаривалось и был шанс успеть и тут, и там.

– В «Сарацине» на углу Немецкой и Горького. В девять устроит?

– Устроит, – согласился он. – Ты давай не затягивай с началом работы. Он лежит в третьей горбольнице, зовут Андрей Пименов, я у него еще не был, так что где он там, сама найдешь. Меня, кстати, Борей звать.

– Дада.

– Чего? – не понял киллер.

– Меня так зовут: Дада.

– Приехали, вылезай.

Дарью с сиденья как ветром сдуло.

«Какая у него рожа, какая рожа! Шрам над бровью, след от ожога на щеке. Пару раз оскалился, так одно золото во рту. Своих зубов поди меньше, чем вставных. Нос картошкой, губы словно сардельки. Глаза круглые, черные. Красавец!»

Сообщив мамочке, что она идет на занятия, Дарья отправилась в больницу.

Ей не хотелось, как ей не хотелось! Но своя шкура дороже настроения. Одно дело просто угроза, другое – угроза от человека, который убивал в твоем присутствии.

Время для посещений в будние дни было отведено с пяти до семи вечера. Но с дежурной медсестрой в травматологии удалось договориться за весьма скромную сумму, на которую и колготок-то фирменных не купишь.

– Твой друг в третьей палате, – сообщила крашеная блондинка, засовывая деньги в лифчик. – Только недолго. Зав у нас большой засранец.

Дарья понимающе кивнула и вошла в палату.

Похожий на девочку из-за того, что его голова была перевязана, горе-похититель лежал на кровати с обложенной гипсом ногой, висящей в воздухе за счет противовеса, перекинутого через блок, и смотрел на салатовую стену напротив безжизненными глазами.

В палате он был не один. Недоразвившийся мальчик делил «номер» с двумя не менее круто разделанными бедолагами мужского пола. Поначалу вид торчащих конечностей вызвал у Дарьи приступ тошноты, но затем она успокоилась.

– Ты с ментами? – он смотрел ей за спину.

– Нет, я одна, – Дарья, разумеется, не стала говорить о беседе с братом, справедливо полагая, что Борис очень рассердился бы, узнав, что его участие в половом воспитании брата прорекламировано.

– Что тебе от меня нужно? Дружок недоволен тем, что я остался жить?

– Знаешь, меня поразила жестокость, с которой мой сутенер обошелся с тобой. Потом по тебе проехала машина, которая гналась за нами. – Она взяла обшарпанный стул и, сев с ним рядом, склонилась к самому уху так, чтобы соседи по палате ничего не слышали. – Ты ведь просто хотел переспать со мной, правда?

– Уходи отсюда, шлюха! – выкрикнул он. – У меня нет больше денег, чтобы нанять тебя!

Дарья нагло улыбнулась невольным зрителям. Деду лет шестидесяти и ровеснику Андрея с переломанными ногами, который, судя по его сверкающим глазам, был готов запрыгнуть на нее, несмотря на сковывающий движения гипс.

– Знаешь, если бы не Сергей… Я бы могла… ты мне понравился.

Услышав такое, парень присмирел и задумался. Его тонко очерченное, почти девичье личико отражало неглубокий мысленный процесс, протекающий в травмированной черепушке. -…Просто у меня правило – не работать на выезде, вот и все.

– Тогда почему ты пришла?

– Я же сказала, ты мне понравился. И я готова подождать, пока ты поправишься.

Он не знал, что ей ответить, и лежал с минуту молча.

– Я – Андрей, – представился он.