Михаил Серегин - Полет ночной бабочки (Сборник)

– Мне нужна ручка и листок бумаги! – Видимо, Юльке уже было на все наплевать.

– Держи, – ухмыльнулся капитан. – Вот ручка, вот бумага. Что дальше?

Юлька, не обращая на него внимания, стала что-то быстро писать.

– Так, тихо, – сказал капитан, заглядывая в листок. – Что это такое?

– Адрес моей матери, козел ментовский.

Капитан снова ухмыльнулся. Казалось, Юлькины грубости доставляли ему удовольствие.

– Света, – Юлька робко посмотрела на меня, – вот адрес. – Она протянула листок и связку ключей. – Это от дома, к матери моей зайди, объясни ей все. Она ничего не знает, ты ей расскажи. Скажи, что это поклеп на меня, никого я не убивала. И, если сможешь, помоги ей немного.

Юлька потупилась. Я поняла, что должна буду на свои деньги покупать для ее матери лекарства. Но я не Джордж Сорос, едва на себя хватает. А тут еще чужая мать. И как она к этому отнесется, эта мать, если я, гостиничная путана, буду ей морфий покупать? Ругаться еще начнет, оскорблять, стыдить. Да ну, на фиг мне все это нужно. Пословицу не зря придумали: «Не делай добра, не наживешь врага».

– Ладно, хватит, – властно сказал капитан. – Попечалились, и будет. Пошли, – сказал он Юльке. – Руки за спину, выше голову, не сутулиться. – Он ухмыльнулся, крайне довольный своим остроумием. – Прощайте, красавицы. Как-нибудь обязательно загляну к вам в гости. – Он громко расхохотался и вышел из комнаты.

Я пошла посмотреть, как будут Юльку сажать в милицейскую машину. Больше никто не сдвинулся с места.

Когда я вернулась, обсуждение случившегося было в самом разгаре. Девочки говорили все разом, стараясь перекричать друг друга. Казалось, они вот-вот подерутся. Впрочем, в нашей комнате всегда стоял шум, когда там оказывалось больше трех девочек сразу.

При моем появлении воцарилась полная тишина. Все уставились на меня. В другое время я бы возмутилась: «Какого хрена, мол, таращитесь», но сейчас не чувствовала ничего, кроме безразличия и усталости. Прислонилась в полной растерянности к дверному косяку, не зная, что делать дальше.

– Ни за что не поверю, чтобы Юлька, такая честная и порядочная, могла убить, – сказала Наташа.

Наташа была одной из старейших путан. Ей перевалило за тридцать пять. Но благодаря массажу и питательным маскам, на что уходила львиная доля заработка, ей удавалось выглядеть вполне привлекательной. Некоторые клиенты, особенно юные, предпочитали ее тем из нас, кто помоложе, чувствуя с ее стороны, наверное, что-то вроде материнской любви. Но при ярком солнечном свете и без косметики Наташа выглядела облезлой кошкой, и не знаю почему, но мы с ней друг друга терпеть не могли и по возможности не упускали случая обменяться колкостью. Она и еще Лилька, дама тоже за тридцать, закадычная подруга Наташки, были моими непримиримыми врагами.

– Конечно, на Юльку такое совсем не похоже, – вторила Лилька подруге.

– Но коробочка с ядом оказалась в кармане ее плаща, – возразила Лена, считавшаяся у нас русской красавицей, – огромного роста, полная, с круглым, как луна, лицом. Многие мужчины были от нее без ума. Специально приезжали в нашу гостиницу, чтобы снять Лену.

– Коробочку мог кто угодно подсунуть, – невозмутимо возразила Наташа. – Классический способ кого-нибудь подставить. Переложить вину на другого.

Наташа в свободное от работы время зачитывалась детективами, причем самыми пошлыми и самыми глупыми.

– С коробочкой вообще какой-то блеф, – произнесла я задумчиво. – Медэксперт сказал, что в бутылке растворили несколько таких упаковок. Почему же в плаще нашли только одну?

– Остальные наша Юленька успела выбросить, – заметила Наташа, криво усмехнувшись.

Я почувствовала досаду и раздражение. Вечно она мне противоречит и в большом, и в малом.

– А таблетки, – спросила я, – куда она их дела? Если она опустошила коробочки с лекарствами еще здесь, в гостиной?

– А кто сказал, что именно здесь?

– Юля высыпала таблетки на ладонь, – сказала Лилька, – зажала в кулак и пошла в номер Кости.

– Не заметила, чтобы Юлька возилась с какими-то коробочками! А я все время торчала в нашей комнате.

– Значит, плохо смотрела. – Наташа оставалась невозмутимой.

Я покачала головой.

– Нет, девочки, как хотите, но концы с концами не сходятся. Когда я принесла коньяк в номер, Костя сразу схватил бутылку. У Юльки просто времени не было подсыпать таблетки. Даже если бы она и держала их наготове зажатыми в кулаке. Тем более непонятно, когда она могла это сделать, если Костя все время был в номере? И как она стала бы раздеваться, держа в руке таблетки?