Михаил Серегин - Полет ночной бабочки (Сборник)

– Точно, – заявила Лена, русская красавица. – Ольга, наверное, ее застукала, когда она лекарство в бутылку подсыпала. Вот она ее и того, чтоб свидетелей не было.

– Она последние дни как пришибленная ходила. Никого не замечала. Начнешь говорить – не слышит…

– Она как во сне жила!..

– А эта злыдня ее до обморока довела прямо на кухне!..

– Да не на кухне, а в раздаточной. Она чуть поднос с салатами не уронила!..

– Ничего подобного, едва сама на салаты не упала!..

Снова поднялся гвалт, и Потапов, потеряв терпение, грохнул кулаком по столу.

– Тихо, бабы!!! – заорал капитан.

Однако «бабы» продолжали говорить, правда, уже вполголоса и себе под нос.

– Я же сказал: тихо! Ядрена вашу душу мать! Ну-ка, живо все заткнулись! Ну!!!

Наконец воцарилась тишина.

– Вот так! – сказал капитан, побагровев от натуги. – Кто раскроет рот, убью на хрен!

Он сел к столу и стал дописывать протокол. Потом поднялся и посмотрел на меня:

– Ты поедешь с нами! Арестована по подозрению в убийстве Ольги Колесниковой… – Я продолжала неподвижно стоять. – На, подписывай! – капитан протянул протокол Нине Петровне.

– Ничего я не буду подписывать. На хрен мне это надо!..

– Чего ты не будешь подписывать, дура хренова? – Он подошел вплотную к Нине Петровне. – Чего ты не будешь? Да я тебя вместе со всей твоей кодлой в КПЗ определю, и любой прокурор мне санкцию на арест подпишет! – Капитан стал перечислять, загибая пальцы: – Совершение развратных действий в стенах гостиницы – раз! Незаконный оборот денежных средств – два! Несанкционированная торговля спиртными напитками – три! Ну, хватит с тебя?

Нина Петровна побледнела и, казалось, сейчас упадет. Капитан Потапов подтащил ее к столу и усадил на стул.

– Подписывай, дурила! – сказал он, подавая Нине Петровне шариковую ручку. – И не зли меня. Я и так сегодня на взводе.

Нина Петровна, не глядя, подписывала один протокол за другим, потом пришел черед девочек. Потом капитан сложил пачку исписанной бумаги, кивнул мне:

– Ну, пошли… – Обернулся к остающимся в комнате девочкам. – Если еще что случится, звоните! – сказал он хмуро и зло. – Если вспомните что или в таком роде… Только по всякой ерунде не звоните! По всякому дурацкому поводу… Никогда не думал, что с вами, бляхами, столько мороки будет!..

Лейтенант Васянин пристегнул мою правую руку к своей левой руке наручниками. Я ощутила, как жестко и бездушно обхватил холодный металл мое запястье. Так, скрепленные наручниками, мы и пошли к ждавшей нас у входа милицейской машине.

До здания областного УВД ехали молча. Там меня провели в уже знакомый кабинет и сняли наручники. Усадили на стул у окна. Сами заняли свои места, закурили. Я тоже закурила.

– Ну, моя красавица, – заговорил наконец капитан Потапов, – что скажешь?

Я ничего не сказала, выпустив изо рта облако дыма.

– Насчет Ольги – это правда? – спросил он.

– Смотря что…

– Что, – капитан вздохнул. – Что ты на нее наезжала?

Я молча кивнула.

– Зачем?

– Думала, это ее рук дело.

Оба оперативника посмотрели на меня удивленно.

– А у нее была такая возможность?

Я снова кивнула.

– Так! Очень интересно! – сказал Потапов. – Прямо как в детективе. У всех была возможность, у всех был мотив. Юлька Смирнова, ты, теперь вот Ольга…

– Юлька не могла! – горячо запротестовала я. – Она физически не могла этого сделать!

– Допустим, – согласился капитан. – Но ты-то ведь могла?

– Могла.

– И говоришь, Ольга тоже могла? Может быть, кто-нибудь еще?

– Да, еще Нина Петровна.

– Серьезно? – менты переглянулись.

– Слушай, детка! – подал голос лейтенант Васянин. – Может, ты мозги нам пудришь, а? Может, сама это все сделала? И дуры бабы правду говорят?

Ничего, кроме досады и усталости, я не чувствовала.

– Доказательства у тебя есть, начальник? – сказала я, втыкая окурок в пепельницу. – Кроме бабьей болтовни…

– Доказательства? – лейтенант Васянин цинично усмехнулся. – Вечно тебе подавай доказательства!

– Как умерла Ольга? – спросила я. – Так мне толком никто и не сказал.

– Ее нашли повесившейся в сортире, – ответил капитан Потапов.

Я вздохнула. Сердце болезненно сжалось, я едва сдержала слезы.

– В каком сортире? – спросила я, снова закуривая. – В нашем, в служебной части гостиницы?

– Ну да! – отвечал Потапов. – Одной официантке приспичило, она долго ждала у двери в сортир, но оттуда так никто и не вышел.

– Значит, там изнутри было заперто?