Михаил Серегин - Секс не бывает безопасным (Повести)

Дарья проводила взглядом удалившееся авто и, не предвкушая уже ничего хорошего, прошла на территорию жилого комплекса.

Они звонили в дверь Чернышову не меньше десятка раз, прежде чем к ним вышел хозяин.

По его лицу Дарья сразу поняла, что случилось нечто. Он был бледен и очень подавлен.

– Что тебе надо здесь, сука! – неожиданно взвился он. – Иди прочь!

Его ошибка была в том, что он не учел простоту натуры Юрия Мальского.

Отодвинув Дарью в сторону, он всю стопу отправил в рот хаму.

Голова Чернышова дернулась назад, за ней последовало все тело. Бедный художник подогнул под себя ноги, лежа на полу, и неуклюже дергал ими, желая побыстрее снова встать на ноги.

Дарья не успела остановить своего напарника, и он ударил Чернышова снова. На этот раз нога врезалась в бок.

– Кого ты назвал сукой, какашка?

– Остановись, ты убьешь его! – Дарья попыталась оградить Федора от дальнейших побоев.

Огромный жлоб схватил интеллигента за волосы и рывком поставил на ноги.

В глазах у жертвы не было ярости, и, может быть, это несколько остудило пыл Мальского.

– Кто убил моего брата?!

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – промямлил хозяин, стараясь держать руки вдоль туловища. – У меня горе, умерла мама.

– Не п…и, всего час назад она была жива.

Теперь вместо человека они смотрели на восковую фигуру.

– Где мать?! – резко спросила Дарья.

Федор показал рукой на лестницу, ведущую наверх.

– Посиди с ним, – бросила она Юрию и побежала на второй этаж.

– Нет проблем, – раздалось ей вслед.

Затем последовал новый глухой удар, стон и все тот же вопрос:

– Кто убил моего брата?

Дарье некогда было разнимать мужчин. Преодолев несколько ступенек, она влетела в спальню. На кровати невинно спала Ирина Васильевна. На ней был синий махровый халат в тонкую белую полоску, который закрывал ее почти целиком.

Дарья не знала, как ей теперь быть. Неужели Чернышов соврал? Но такими вещами, как известно, не шутят. Она на цыпочках подошла к пожилой женщине и только теперь отчетливо увидела, что ее сын был прав. Лицо Чернышовой было бледным. Дыхания не было. Попытки обнаружить пульс не увенчались успехом.

В комнату вошел Юра вместе с художником, чья физиономия была в крови и требовала срочного ремонта.

– Он не соврал, – сообщила Дарья напарнику. – Что с ней случилось?

– Я не знаю. – Федор находился в почти истеричном состоянии. – Я вошел в комнату, она уже лежала, скрючившись на боку.

– Она принимала лекарства? – Дарья быстро оглядела комнату.

Рядом с кроватью тумбочка, платяной шкаф, туалетный столик со множеством флакончиков, дверь, ведущая в ванную, пара пуфиков. Небольшой книжный шкаф. Все выполнено в едином стиле. Мебель цвета кофе с молоком, дверные ручки и финтифлюшки – под золото. Слишком красиво, чтобы умирать в таком месте.

– Снотворное иногда, затем что-то от давления. Она ведь была немолода.

Дарья припомнила, как она не так давно откачивала Пашу. Проделать то же самое с бабушкой?

– А сколько прошло времени с того момента, как она умерла?

– Минут пятнадцать-двадцать, не больше. Перед тем как вы вошли…

«Поздняк метаться».

– Мой тебе совет, стащи ее на пол, руки положи вдоль туловища, подбородок подвяжи, ноги выпрями, иначе в гроб не войдет.

Находиться рядом с усопшей не слишком приятно, а потому Дарья с Юрой вышли, оставив безутешного сына наедине с матерью.

Он спустился к ним через двадцать минут бледный и безразличный ко всему, но умытый и облаченный в черный костюм скорби… Молча подошел к бару, налил себе водки в огромный фужер, залпом выпил, полюбовался на деревца, посаженные перед домом, и пустил слезу.

Лучшего момента для проведения психологической атаки и быть не могло.

– Может быть, вы расскажете, зачем к вам приезжали Света и парень, имя которого мне неизвестно?

Чернышов вздрогнул.

– Они ничего не получат. Я ни хрена не буду для них делать.

– Что им надо? Денег?

– Когда они привезли маму, она уже умирала. «Скорую» вызвать мне не дали. Думаете, легко смотреть на то, как умирает твоя мать?

– Неужели от вас требовали то, чего вы не могли выполнить ради спасения своей матери?

– Речь шла уже обо мне. Они сказали, что ее не спасти. Вначале они убили мою бывшую жену, с которой я продолжал встречаться уже после того, как застал ее со своей служанкой. Не мог я отказаться от такой красоты. Поскольку я сам по своей вспыльчивости и неосторожности рассказал обо всем матери, мне приходилось снимать номер в гостинице, чтобы она не знала о наших встречах с Анной. Кроме того, теперь мне приходилось платить ей.