Михаил Серегин - Секс не бывает безопасным (Повести)

Они вышли на улицу.

– Гараж в трехстах метрах от дома. Идти недалеко, – хотела было просветить Дарья.

– А я знаю. Мама у вас большая говорунья.

Дарья решила, что, пожалуй, ей лучше больше не вякать, и всю оставшуюся дорогу молчала.

Когда подошли к гаражу, уже стемнело. Температура упала, наверное, градусов до двадцати пяти. Стало попрохладнее. Воздух пришел в движение: небольшой ветерок помчался, наверное, на свидание к тучке.

– Открывайте, – официальным тоном потребовал капитан.

Дарья достала ключи и открыла ворота.

– Что это? – не разобрал вначале Ерохин.

– Как что? – Дарья включила свет. – Моя изуродованная «девятка».

И действительно, над ямой стояли «жигули» с мятым капотом.

Окинув взглядом ящики с инструментами, Алексей Дмитриевич покрутился на месте.

– Можно я спущусь, посмотрю, что у вас в погребе?

Ниточка надежды оборвалась.

– Отчего же нельзя! – воскликнула Дарья. – Конечно, можно! Смотреть так смотреть. В задницу мне не хотите заглянуть, капитан?

– Это потом, – деловито бросил он и стал спускаться вниз.

Она поискала глазами что-нибудь тяжелое, но увидела лишь десятилитровую канистру с бензином – неприкосновенный запас на случай, когда очень надо.

До канистры – рукой подать. Она, словно кошка, метнулась в угол, схватила «подарок» и ударила капитана по голове.

Тот охнул и, потеряв равновесие, покатился вниз.

Она быстро спустилась следом. Но там уже к неподвижно лежащему офицеру милиции подполз Николай.

– Ты с ума сошла! – громко прошептал он. – Мы теперь в полном дерьме.

Капитан не подавал признаков жизни.

– И еще в каком! – рявкнула Дарья, пытаясь нащупать пульс. – Если тебе интересно, могу сообщить, что мы убили блондина.

– Хоть одного гада достали, – удовлетворенно прошептал Стропов.

– Что ты шепчешь? – раздраженно заметила Дарья. – Тут же ничего не слышно.

– Он жив?

– Жив, жив. Скоро очнется. К этому времени его бы желательно связать покрепче.

– Как он узнал?

– Откуда я знаю. Бери давай.

– Я не могу, у меня ноги болят, ты забыла?

– Иногда мне хочется, чтобы мужиков вообще на свете не было. – Она подхватила его под мышки и довольно легко перетащила в глубь погреба.

Капитан пришел в себя через полчаса. К этому времени он был крепко связан по рукам и ногам.

– Теперь вам не уйти, – первое, что пропел он, очнувшись.

– Заткнись. – Дарья влепила ему пощечину. – Теперь я тебя буду трахать.

– Я тебя засажу! – заорал он.

Пришлось подключиться Николаю. Его удар был гораздо крепче.

– Смотри, как бы я тебе не засадил, говнюк. – Удар пришелся в скулу. Ничего приятного, но мог бы ведь ударить и в нос.

– Мы здесь все уже замарались с головой. – Дарья прохаживалась перед ним, через равные промежутки времени закрывая свет от лампочки. Серое лицо Ерохина то освещалось, то уходило в тень. Наверное, то же самое творилось у него в душе: то мелькнет лучик надежды, то набегут черные тучи. – Ты сейчас расскажешь все – от и до. Итак, почему ты пришел один?

– Я не один.

Коля двинул ему в ухо.

– П…ишь.

– Что вы хотите? Вы понимаете, кого вы взяли в заложники?

– А как же. Мудак номер один в Саратове. – Дарье стало нехорошо от собственных воспоминаний. Как она стояла там, у него в кабинете, расставив ноги и нагнувшись над столом. Теперь пришло время отдавать долги. – Так почему же ты один?

– У нас не хватает людей. Да и откуда мне было знать, что можно вляпаться в такое дерьмо, направляясь на свидание к девушке.

– Очень умно. А теперь придумай, – она склонилась над ним, – только придумай правдиво, как вы так быстро вычислили нас?

Капитан рассмеялся.

– Кто же тебе говорил, что тебя вычислили? Вот теперь ты сама созналась.

– Почему по телевидению сюжет об убийстве Анны был показан с большими купюрами?

– Откуда мне знать? Я на телевидении не работаю. Ребята, вы получите лет по пять, это я вам гарантирую. Дальше – свобода.

– И ты думаешь, я тебе верю? – Дарья присела на кое-как сколоченный ящик. – Лучше расскажи, почему вы ничего не предпринимаете по делу Анны?

– Ты будешь учить милицию работать, сучка?

Николай тут же ударил капитана в бок кулаком. Он сидел с ним рядом на брезенте, постеленном на пол, но руки у него были свободными, и он этим пользовался.

Северянин, как казалось Дарье, не прочь поразмяться, несмотря на большую кровопотерю. Жажда мести просто-таки кипела в нем.

От полученного тумака Ерохин взвыл и повалился на бок.