Михаил Серегин - Танец гюрзы (Сборник)

– Теперь ты, Алька, – процедил Свиридов. – Стреляй по колесам. Стрелять-то, надеюсь, научили?

– Исключительно по безоружным страдальцам, – ответила та, вероятно, вспомнив, как жестко отчитал ее Владимир за выстрел в марковского охранника.

И, вынув свой маленький серебристый пистолет, сняла его с предохранителя.

– Только будь осторожна, – проговорил Свиридов. – Они могут ответить.

Словно в подтверждение его слов, из окна «мерса» высунулась рука с пистолетом и раздалось несколько одиночных выстрелов.

Владимир резко вильнул в сторону, отчего машина только каким-то чудом не вылетела в кювет – вероятно, потому что в последнюю секунду Свиридов все-таки успел обуздать «железного коня».

Но, несмотря на все эти предосторожности, одна из пуль все-таки попала в лобовое стекло.

Более того, она задела плечо Алисы, и оно немедленно начало обильно кровоточить.

Свиридов злобно выругался, а Алиса, сжав зубы, высунула руку из окна и несколько раз выстрелила, метя по колесам.

– Е-есть! – дурным голосом заорал Владимир, увидев, как внезапно огромное литое тело «Мерседеса» вдруг занесло влево, завизжали тормоза и «шестисотый» – словно в замедленной съемке – юзом сполз с трассы, поднимая тучи пыли. – «И нет нам покоя-а… га-ари, но живи… погоня, погоня, погоня, погоня… в горррячей кррови!»

В «Мерседесе» разворачивались не менее захватывающие события.

Когда Шепелев начал стрелять по «Мицубиси», сидящий с правой стороны от Фокина мужчина синхронно приставил пистолет к голове Афанасия, вероятно, для того, чтобы тот не сделал каких-либо лишних движений.

Отец Велимир, осознав весомость представленных аргументов, вел себя тихо. Но вот «мерс» с простреленным Алькой колесом поволокло в сторону, а охреневший водитель начал тормозить, и машину вовсе утащило на обочину.

Шепелева бросило головой о боковое стекло, парень, приставивший к голове Фокина пистолет, ткнулся носом в переднее сиденье – и тут уж Афанасий не сумел удержать себя от того, чтобы не сделать пару-тройку лишних движений.

Он выбросил перед собой скованные наручниками здоровенные ручищи и ударил ими по голове своего сторожа – в точку чуть пониже левого уха.

Нет надобности говорить, что этот удар, сильно, умело и точно нанесенный специалистом в этом деле, вырубил парня, как умелый лесоруб вырубает в бору тонкую молоденькую сосенку.

Почти тут же Фокин ударил локтем сидящего слева от него Шепелева, еще не пришедшего в себя после тычка в стекло, и поверг его в совсем уж сомнамбулическое состояние.

Водитель, однако, успел уклониться от смертельно опасного захвата мощных рук Афанасия и выскочить из машины. Но только для того, чтобы попасть под удар набегающего Свиридова – такой сильный, что водила не устоял на ногах и ткнулся носом в придорожную пыль.

И получил еще один – прямой в голову, от которого потерял сознание и отправился в коматоз.

Самым расторопным оказался, как это ни странно, толстый и рыхлый Маркелов.

Он успел перехватить пистолет, выпавший из ослабевшей руки оглушенного Афанасием офицера ФСБ, и, выскочив из машины, открыл стрельбу.

Алиса едва успела пригнуться, когда две пули разбили лобовое стекло «Мицубиси Паджеро», а Владимир рухнуть на землю – фонтанчики пыли взлетели буквально в нескольких сантиметрах от него… Свиридов перекувырнулся и, встав на колено, несколько раз выстрелил в Маркелова.

Кирилл Глебович выронил пистолет и с каким-то детским изумлением перевел взгляд ниже, на свой толстый живот, на котором проступило кровавое пятно и быстро расплылось на белоснежной рубашке. Потом шагнул вперед и упал на одно колено.

– Ты что же это, сука? – удивленно спросил он, отнимая от раны перемазанные в крови кончики пальцев. – Ты что же это…

Фраза осталась незаконченной: Кирилл Глебович упал на землю.

– «И тогда главврач Маргулис-сь… телевизерр запретил!» – торжествующе заорал Фокин, выскакивая из «Мерса» и таща за собой полуоглушенного Шепелева. – Ну что, тварь… взял? – И он швырнул Януария Николаевича на землю. – Не того искал, придурок!

Шепелев оторвал от земли перепачканное в пыли лицо и тихо спросил у подошедшего Свиридова:

– Кто вы… такой?

За Владимира ответил неожиданно тихим, но внятным и упруго вибрирующим голосом Афанасий Фокин:

– А это и есть Робин. Тот самый, что с полукилометра прострелил башку Сафонову. Китобой сдал тебе не того.