Кен Фоллетт - Лёжа со львами

Жан-Пьер стал обдумывать то, что скажет Абдулле. Мулла истерически ненавидел женщин: наверное, лучше всего будет воспользоваться именно этим.

По внезапному всплеску тонких голосов он понял, что Анатолий дал указание выпустить женщин и детей из мечети. Наверняка все они будут недоумевать, для чего все это было нужно, но, скорее всего, объяснят это обычной армейской дурью.

Через несколько минут по тропинке пробежала жена муллы с ребенком на руках в сопровождении трех старших детей. Жан-Пьер напрягся, подумав, а так ли уж хорошо он спрятался. А что, если кто-то из детей отбежит в сторону с тропинки, заглянет в кусты? Как унизительно – расстроить свои планы из-за детей. Тут он вспомнил про пистолет. «Смогу ли я выстрелить в детей?» – спросил он себя.

Но они прошли мимо и скрылись за выступом скалы, направляясь к своему дому.

Вскоре после этого русские вертолеты один за другим начали взлетать с пшеничного поля: это означало, что отпустили и мужчин. Точно по намеченному графику на тропинке появился, пыхтя, Абдулла – бочкообразная фигура в чалме и английском пиджаке в тонкую полоску. Да, сюда, в страны Востока, сбывают большую часть подержанной одежды из Европы, заключил Жан-Пьер. Здесь многие носили одежду, несомненно, изготовленную в Париже или Лондоне, которую первоначальные владельцы выбросили, потому что она вышла из моды задолго до того, как успели износить. Ну вот, надо действовать, подумал Жан-Пьер, когда комичная фигура поравнялась с ним; может, в руках этого шута горохового, напялившего пиджак биржевого маклера, – ключи от моего будущего. Встав во весь рост, он вышел из кустов.

Мулла вскрикнул от неожиданности. Присмотревшись, он узнал Жан-Пьера.

– Это вы! – сказал он. Рука его потянулась к поясу. Жан-Пьер направил на него пистолет. Абдулла уставился на него, явно испуганный.

– Не бойтесь, – сказал Жан-Пьер на дари. Дрожь в голосе выдавала его нервное состояние, и он сделал над собой усилие, чтобы голос зазвучал ровно. – Никто не знает, что я здесь. Ваши жена и дети прошли мимо и не видели меня. Они в безопасности.

Абдулла подозрительно посмотрел на него.

– Что вы хотите?

– Моя жена изменила мне, – сказал Жан-Пьер. Хотя он нарочно говорил так, чтобы сыграть на предрассудках муллы, гнев его был неподдельный. – Она забрала моего ребенка и бросила меня. Она пошла блудить с американцем.

– Я знаю, – сказал Абдулла, и Жан-Пьер увидел, как он запыхтел, преисполненный благородного негодования.

– Я ищу ее, чтобы вернуть и наказать.

Абдулла с готовностью кивнул, и в глазах его появилось злорадство: ему понравилась мысль примерно наказать блудницу.

– Но эта пара грешников где-то прячется, – Жан-Пьер говорил медленно и обстоятельно: сейчас было важно каждое слово. – Вы – служитель господа. Скажите мне, где они. Никто не узнает, как это стало мне известно, кроме вас, меня и господа.

– Они ушли. – Абдулла сплюнул, и слюна смочила его крашеную хной бороду.

– Куда? – Жан-Пьер затаил дыхание.

– Они ушли из долины.

– Куда же пошли?

– В Пакистан.

В Пакистан! О чем говорит этот старый дурак?

– Но дорога туда закрыта! – закричал Жан-Пьер в отчаянии.

– Но только не «масляный путь».

– «Mon Dieu», – прошептал Жан-Пьер на родном языке, – «масляный путь».

Он поразился их смелости, и в то же время почувствовал горькое разочарование – ведь теперь будет практически невозможно найти их.

– И что, они взяли с собой ребенка?

– Да.

– Значит, я больше никогда не увижу свою дочь.

– Они все погибнут в Нуристане, – сказал Абдулла с чувством удовлетворения в голосе. – Европейская женщина с грудным ребенком на руках непременно погибнет на ледяных перевалах, а американец тоже погибнет, стараясь ее спасти. Бог всегда наказывает тех, кому удается избежать людского возмездия.

Жан-Пьер понял, что ему надо как можно скорее вернуться к вертолетам.

– А теперь идите домой, – сказал он Абдулле.

– Договор погибнет вместе с ним, потому что бумага у Эллиса, – добавил Абдулла. – Это хорошо. Конечно, мы нуждаемся в американском оружии, но заключать какие-либо договоры с неверными опасно.

– Идите! – повторил Жан-Пьер. – Если вы не хотите, чтобы кто-то из ваших родных меня заметил, заставьте их не выходить из дома несколько минут.

Абдулла пришел было в негодование из-за того, что ему смеют приказывать, но быстро понял, что перед дулом пистолета не поспоришь, и поспешил прочь.

Жан-Пьер задумался о том, действительно ли они все погибнут в Нуристане, как со злорадством предсказывал Абдулла. Он хотел совсем другого. Их гибель не дала бы ему удовлетворить чувство мести. Ему хотелось получить свою дочь назад. Он хотел Джейн живой, в своей власти. Он хотел видеть, как Эллис мучается от боли и унижения.