Стивен Хантер - За день до полуночи

Пусть американцы приходят, подумала она. Пусть приходят за маленькой Фуонг, как это уже было раньше. И так же, как раньше, Фуонг будет готова к этому. Я спасу свое дитя от огня.

Повернувшись, она продолжила свой путь в тоннель, который был сейчас ее домом.

Питер писал.

Наша Временная армия ???код// 12 цифр// вымышленное целое число//слоговое соответствие???? повтор гласных??? 12=12=12=12// Эквивалент простого целого числа?? 12=12=12= двенадцать????

Он начал с простой схемы: а=1, в=2, с=3, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Вышла из этого… полная бессмыслица.

Тогда он решил попробовать все комбинации 4х3, 2х6, 3х4, 12х1… 12.

Двенадцать, думал он, двенадцать.

Внезапно раздались звонки телетайпов. Что за черт? Он увидел, как связисты забегали по комнате, забыв обо всем.

– Что это значит, черт побери? – поинтересовался Питер.

– Сообщение чрезвычайной важности, – ответил один из связистов. – Значит, у них что-то есть для нас.

– Ну так действуйте быстрее.

Когда Питер подошел к телетайпу, там уже стоял Скейзи.

– О'кей, – нетерпеливо сказал Скейзи, глядя, как машина выдает информацию, – о'кей, вот она.

Он быстро пробежал глазами документ и подытожил:

– Они изучили телеграмму Агрессора-1 и думают, что их психологи могут экстраполировать его мотивации, его психодинамику, его личность, намерения, возможности и наши ответные действия.

– Ну и? – спросил Пуллер.

Глаза Скейзи быстро бегали по тексту телеграммы, через каждые двадцать строчек он отрывал от принтера лист бумаги и пускал его по комнате. Принтер стучал несколько минут.

– Конечно, – произнес наконец майор Скейзи, – вот почему мне это показалось знакомым.

В течение некоторого времени Пуллер хранил молчание, давая молодым офицерам возможность оценить информацию.

– Ладно, – произнес Пуллер, – так что там?

– Мне показалось это знакомым, потому что я это знаю, – заявил майор Скейзи. – Это Джон Браун.

В комнате повисла тишина.

– Ведь это то же самое, неужели вы не видите? – продолжил Скейзи, размахивая листком бумаги. – Это налет Джона Брауна накануне Гражданской войны. Он захватил главный арсенал в центре крупного комплекса по производству оружия. Верно?

– Это было в 1859 году, – подал голос Питер, – в Харперс-Ферри, на самом деле, не далее, чем в семи милях отсюда. В его отряде было около двадцати человек, они захватили арсенал и оружейный завод. Сейчас с более крупными силами он захватил ракетную шахту. А это уже не просто ружья, а стратегическое оружие.

– А цель осталась прежней, – вставил Скейзи, – развязать большую войну, разбить силы добра и выпустить наружу силы зла. Но на этот раз в нашем распоряжении имеются элитные войска, они для того и существуют, чтобы остановить его.

– С чего они это взяли? – спросил чрезвычайно удивленный Питер.

– Это вытекает из отправленной им телеграммы, – ответил Скейзи.

– Она представляет собой не что иное, как выдержку из допроса Джона Брауна федеральными властями в тюрьме города Чарльзтаун, штат Западная Виргиния, 17 октября 1859 года перед казнью.

Скейзи зачитал справку психиатра-эксперта ЦРУ:

"Подчеркнутое стремление предстать исторической фигурой предполагает параноидальную шизофрению в наиболее ярко выраженной стадии. Мужчины подобного склада представляют собой чрезвычайную опасность, поскольку в своем фанатизме проявляют необычайно сильную волю и умение подчинять себе других. Хорошо известные примеры включают Адольфа Гитлера, самого Джона Брауна, Иосифа Сталина, Чингисхана, некоторых римских императоров, Петра I. Обычный набор симптомов: крайне развитая агрессивность, тенденция к самооправданию своих действий. Как правило, это дети из неблагополучных семей, где отца или вообще не было, или он бросил семью, и где воспитывать ребенка приходилось матери.

Обычно подобные люди обладают неестественно высоким коэффициентом умственного развития и на редкость хорошо развитым воображением. Они часто становятся блестящими тактиками и с легкостью решают узкие технические или стратегические проблемы. Но действуют исходя исключительно из своих интересов. Им не хватает дара видения перспективы, они воспринимают только небольшой фрагмент всей картины. У них отсутствует ассоциативное мышление, а значит, и тенденция к самоограничению. Это на редкость самовлюбленные личности, привыкшие выговаривать каждое слово по буквам, упиваясь при этом своим красноречием.

Исторически они кончают тем, что замахиваются на непосильное: им кажется, что они в состоянии изменить весь мир, но почти всегда они заходят слишком далеко и терпят поражение из-за неспособности пойти на компромисс, расплачиваясь за это своей жизнью и жизнью близких".