Стивен Хантер - За день до полуночи

– Поймала, проклятье, поймала меня ракета! – раздался чей-то крик в эфире.

С грохотом, который был слышен на земле, ракета врезалась в двигатель штурмовика А-10, и двигатель охватило пламенем. Самолет завилял, но в это время вторая ракета, как коршун, привлеченная источником тепла, врезалась в него, и самолет камнем полетел вниз.

– Проклятье, я потерял управление, машина не слушается…

Голос умолк, когда самолет рухнул на кукурузное поле.

– Лео, я расстрелял все до последнего снаряда, – сообщил один из летчиков.

– Лео, мне перебили гидравлику, влепили прямо по крыльям, – доложил другой.

– Лео, у меня отказывает управление.

– Танго, всем оставаться в строю, – раздался голос Лео Пелла.

– Как у вас с боеприпасами? – спросил по радио Пуллер.

– Сэр, ни единого снаряда, – отозвался кто-то из летчиков.

– Дельта-6, я Танго-1, у меня еще осталась очередь секунд на семь. Иду на следующий заход. Танго, всем пристроиться за капитаном Тарновером и уходить домой.

– Лео, ты не должен лететь один, – предупредил офицер наведения.

– Эй, да у меня тут хорошей пляски еще секунд на семь, неужели ты думаешь, моя «свинья» полетит с этим обратно?

– Боже, – обратился офицер наведения к Пуллеру, – но если в небе будет след от единственной машины, ракеты с тепловыми головками самонаведения наверняка схватят его. Ведь это «стингеры». Где, черт побери, они раздобыли «стингеры»?

Пуллер не ответил.

– Как, вы сказали, его зовут?

– Лео Пелл.

– Майор Пелл, говорит полковник Пуллер, вы меня слышите?

– Слышу, Дельта-6.

– Мне сказали, что у вас минимальный шанс остаться в живых.

– Я собираюсь поплясать, полковник, а не сидеть на месте.

– Тогда желаю удачи, Танго-1.

Теперь Лео Пелл остался с горой один на один. Его не волновал огонь стрелкового оружия, хотя он знал, что впереди и чуть левее его ждет паутина огня легких пулеметов. Их он не боялся, сидя в своей титановой раковине.

Топливные баки самолета были огнеустойчивыми, а система управления многократно дублировалась различными резервными средствами. Не волновали его ни заход на цель, ни ведение огня. Заход на цель – не проблема, даже если вокруг мелькают трассеры. При этом маневре выходящие газы остаются позади самолета, и ракеты с тепловыми головками самонаведения не смогут уловить их. Все будет в порядке, пока не покажешь ракетам свою горячую задницу.

Зато пройдя над целью, становишься уязвимым. Ты превращаешься в сучку, у которой течка, а ракеты – в свору кобелей, которые мчатся за тобой только с одной целью: добраться до твоей задницы. Вот и все, что им нужно.

Поэтому Лео, который хотел остаться в живых почти так же сильно, как желал обрушить оставшиеся снаряды на гору, решил вести самолет в ритме рок-н-ролла, швыряя его вверх и вниз, вниз и вверх, выпрямить его на семь секунд для атаки, потом резко вильнуть влево, уйти в крутое пике, держа самолет как можно дольше в таком положении, чтобы двигатели были направлены в сторону от горы. И тогда, возможно, противнику не удастся сбить его.

Гора была похожа на жирную сиську. Лео начал противоракетный маневр. Он нажал на педаль рулей управления, начал резко прибавлять и убавлять газ, дергать ручку управления. Его машина, его «Зеленая свинья», принялась выделывать в воздухе такое, что происходящее скорее можно было принять за катастрофу, чем за намеренные действия. Даже будучи в скафандре, пристегнутый всеми ремнями, Лео ощущал ребрами, сердцем все движения самолета, хотя еще недавно ему казалось, что сердце вообще решило отдохнуть во время этого последнего долгого захода.

А между тем цветные шарики летели навстречу, чтобы разнести его в клочья.

Ему показалось, что он погружается в ярко освещенную ванну с пузырями.

Незнакомые блики, странные видения, кошмары, фантазии, наркотические галлюцинации, воспаленные мечты – все это захлестнуло Лео. Причудливые, словно под водой, пастельные и аквамариновые тона, все так чудесно и величественно.

Его самолет трясло от пуль, теперь в «Свинью» попадали непрерывно, потому что все с горы стреляли теперь только в нее.

Внезапно на Лео пахнуло воздухом, в колпаке кабины, как раз над его головой, появились дырочки, и в кабину ворвалось что-то вроде фейерверка. Он почувствовал, как онемела левая рука. Зеркало было разбито, дым, едкий запах и запах гари начали заполнять кабину. Неужели они не видят, что горит сигнал «не курить»?

– Танго-1, осторожнее, пока все нормально, – раздался в наушниках голос офицера наведения.