Сергей Зверев - Стальные зубы субмарины

Седой палестинец надменно хмыкнул:

– Это мое дело – раздавать советы, Хаким. Ладно, хватит слов. Я жду от вас известий о благополучном исходе.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Ахмед-бей довольно проворно стал подниматься по каменным ступенькам. Охрана без лишних распоряжений уже страховала его, держась на почтительном расстоянии. Выйдя из бухты, они направились прямиком к подкатившим черным джипам с тонированными стеклами, и через пару секунд небольшая колонна автомобилей уже пылила по пустынному побережью.

Египет, Суэц

Стук в двери номера едва был слышен сквозь шум работающего телевизора. Услышав его, Ибрагим с трудом оторвал тяжелую голову от подушки и попытался нащупать дистанционный пульт. Его нигде не было. Телевизор продолжал орать, а в двери снова постучали. Негромко выругавшись, аварец рывком сел на кровати. Под руку попалась распечатанная бутылка. Одним глотком опрокинув в себя остатки ее содержимого, он отшвырнул ее в сторону и рявкнул:

– Хватит стучать, да?!

Вроде бы его услышали, ломиться в двери перестали. Ибрагим оглядел комнату все еще мутным взглядом. Приличный номер был в полном беспорядке. Постель съехала набок. В углу валялся опрокинутый стул, на ножке которого уютно повис розовый бюстгальтер. От окна и до входа в ванную были разбросаны джинсы, женские колготки, майки, разорванная упаковка из-под презервативов. Везде валялись пустые бутылки, пепельница была забита до отказа, а над ней невидимым дымком клубился сладковато-тошнотворный запах «травки».

Босая нога наткнулась на что-то мягкое. Ибрагим тряхнул головой, пытаясь прочистить мозги от пелены дурмана, – вроде бы помогло. Протянул руку к полу и подобрал свою находку. «Мягким» оказался гостиничный тапочек с прицепившимися к нему его собственными трусами. Покрутив его в руках, мужчина злобно швырнул тапок в сторону закрытой душевой двери и снова откинулся на кровать. Матовое дверное стекло жалобно звякнуло, и через секунду из ванной выглянула девица с мокрыми растрепанными волосами и испуганным лицом.

– Где пульт,…ю мать? – по-русски заорал Ибрагим, оставаясь нагишом валяться на постели. – Выключи этот телик и открой двери! Там кто-то долбится.

Девушка поспешно кивнула и выскочила, прижимая к груди белое гостиничное полотенце. Растерянно остановившись посреди комнаты, она судорожно пыталась отыскать телевизионный пульт, одновременно стараясь прикрыть коротким полотенцем свои прелести. В глазах у аварца окончательно прояснилось, и он уже с похотливым удовольствием разглядывал розовое от воды и пара обнаженное женское тело.

– Ну, что встала? – подогнал он ее.

Женщина заметалась по номеру, наклоняясь и заглядывая во все углы. Полотенце давно сбилось набок, открыв взору волосатого монстра, лежащего на кровати, округлые бедра и темный пушок внизу живота.

– И хватит плескаться! Я вам что, за это плачу? Бегом делайте, что я вам говорю!

Отчаявшись найти пульт, девушка повернулась в сторону ванной и плаксиво пропищала:

– Оль! Оля! Открой двери, там кто-то пришел! А я пульт не могу найти!

Та, к которой она обращалась, как раз выходила из ванной, укутываясь в казенный махровый халат. Убирая с лица липкие мокрые пряди волос медно-рыжего цвета, она неспешно направилась к двери.

– Так выключи, дура! Руками! – Ибрагим снова заорал на голую девицу, вставшую посреди комнаты. Та испуганно шарахнулась к телевизору, колыхнув чуть полноватыми ягодицами, судорожно нащупала кнопку. В комнате воцарилась тишина. Стало слышно, как щелкнул замок, отпираемый второй девушкой.

На пороге номера показался портье в ярко-красной униформе и белых перчатках. Словно не замечая беспорядка и полуголых девиц, он с достоинством вкатил в номер тележку, покрытую белоснежной скатертью. На его лице сияла вышколенная улыбка.

– Мин фадляк, эффенди! – произнес он, обращаясь только к хозяину номера, который успел натянуть на себя простыню. Потом повторил по-английски: – Пожалуйста, господин! Ваш заказ: фуля – вареная фасоль в соусе, бифштекс с кровью, вино, фрукты.

Ловким движением он откинул со столика на колесах салфетку, скрывающую вазу с виноградом и персиками, накрытые блестящими металлическими крышками блюда и расставленные столовые приборы. Отступил на шаг, умудрившись не наступить на валяющуюся юбку. Повернулся к Ибрагиму и учтиво поклонился.

– Желаете чего-нибудь еще, господин? – вежливо спросил он и замер в ожидании чаевых. Кавказец почесал волосатую грудь, вспоминая, куда он дел бумажник. Потом сунул руку в прикроватную тумбочку, нашарил там какую-то банкноту и протянул ее портье. Благодарно раскланявшись, тот немедленно удалился, пожелав на прощание приятного аппетита.