Сергей Зверев - Морской дозор

Он, по своей молодости и житейской неопытности, все-таки здорово выпадал из компании Павлова с Никифоровым. И сейчас чувствовал себя обиженным, никем не признанным. А ведь «Нерпа» – это дело и его рук! Но почему-то вся слава, восторженные взгляды девушки, так ему понравившейся, как никто ранее, достается другим. А с ним не считаются, прямо третируют, как мальчишку несмышленого!

Ну не супермен он, не спецназовец накачанный, не подводный волк и вообще не герой, вполне обыкновенный российский ученый. Что, помереть теперь из-за этого?! Хрен дождетесь.

Вот затеял теперь Сергей ломающее весь план испытание резака, а на кой леший? Некий загадочный вертолет? Да им какое до вертолета дело?! Хоть бы там ракета трехступенчатая валялась, на это в армии соответствующие службы имеются, он точно знает, тоже не вчера родился. Нет, это Полундра небось опять себя героем хочет выставить.

И хоть бы посоветовался, поговорил толком, так нет. Приказал и все. А между прочим он, Тимофей Котельников, совсем не обязан всяким воякам подчиняться. У него своя голова на плечах. И он это кому угодно сможет доказать. А то… Сами вон в ресторан смотались, даже в драку ввязаться успели, а ему, видишь ли, сухой закон и полная трезвость, как несовершеннолетнему. Не очень-то ему нужна эта выпивка. Но вот из принципа, чтобы не думали некоторые!

Словом, Тимофей пребывал в некотором душевном раздрае. Что называется, очень хочется напиться, а напившись – утопиться. Вот тогда они все оценят, кого потеряли! Назло бабушке уши отморожу!

Совсем зеленым юнцам, вне зависимости от уровня интеллекта и профессиональной состоятельности, такие настроения иногда свойственны. Просто переболеть надо, как корью.

Топиться инженер Котельников все-таки раздумал, но вот полстакана разведенного спирта в обществе вечно похмельного прапорщика РЛС приголубил, просто чтобы доказать себе, какой он стал крутой. Захотел вот – и выпил. Разрешения у некоторых не спрашивая.

И на деловой вопрос уставшего, даже гидрокостюма еще не успевшего снять, Полундры относительно пресловутого алмазного резака отреагировал неадекватно.

– Заказать я его заказал, но… – решительно начал опьяневший Тимофей, – я против этих испытаний!

– То есть? – тихо и недобро поинтересовался Павлов.

– Вот тебе и то есть! У меня тоже свое мнение имеется. Против, и все. На хрена тебе резак? Что ты там найти хочешь? Нельзя нарушать утвержденный план работ!

Опытному Полундре ситуация стала хрустально ясна. Он и в мыслях не держал ссориться с Котельниковым, но поставить его на место следовало незамедлительно. Во избежание, так сказать, далеко идущих последствий.

– Ей-богу, я подам на тебя в суд, – тепло улыбнувшись, сказал Павлов взъерошенному Тиму. – Иск о возмещении морального ущерба.

– Это в чем же ущерб? – приготовившийся к решительному отпору Котельников не на шутку растерялся. – Чем я тебя морально ущербил?

– Тем, что вообще на свет родился, – Полун-дра улыбнулся еще шире и добродушнее. – Таким вот глупеньким забиякой. И не только меня, а все прогрессивное человечество. Иди, Тимоша, поспи. Или прогуляйся, это тоже помогает, продышись. Потом подумай, а вот когда подумаешь, тогда вернемся к разговору о резаке.

Предельно возмущенный, инженер с фырканьем покинул причал, на который как раз выходил Никифоров с очередной сменой караульных.

– Ты никак со звездой отечественной оборонки поцапался? – лениво поинтересовался Кракен. – Да будет тебе, Полундра! Вон, посмотри, дернул Тимка по берегу, как наскипидаренный. Ручонками размахивает, сам с собой разговаривает. Судя по амплитуде размахивания, не меньше стакана засадил. Нет, оторву я местному прапору-коменданту буйную головушку, чтобы молодежь не спаивал. А ты с ним ссориться, с сопляком. Он же, Тимоша наш ученый, мальчишка совсем.

– Вот это точно, – задумчиво ответил Павлов, освобождаясь от гидрокостюма. – Я пойду отдохну, пожалуй. Устал. Посплю, пока Тимоша Байкал по периметру обегает.

Но не получилось у Полундры отдохнуть. Только успел он принять горизонтальное положение, только прикрыл глаза, перед которыми так и стояли проклятые ящики, как в дверь его комнатушки, которую он делил с Котельниковым, громко постучали.

– Кракен, ты? – Никого больше Павлов сейчас не ожидал, Тимофею еще предстояло продышаться на прогулке. Не стал бы Тим после сцены на причале так рано показываться ему на глаза. – Заходи, что за церемонии.