Сергей Зверев - Морской дозор

Здесь Павлов не ошибся: Тим «подводный самолет» ласково именовал «нерпочкой» и «тюлененочком», лично укутывал аппарат брезентом, ревниво отгоняя помощников из числа никифоровской команды, и явно видел в мини-субмаринке не бездушную машину, пусть даже очень сложную, а что-то живое, чуть ли не разумное. Перед вылетом он несколько раз проверил прочность такелажных растяжек, которыми «подводный самолет» закрепили в грузовом отсеке «Ила», и если бы ему разрешили, готов был, по всей видимости, до самого Горяченска лететь в том же отсеке, в обнимку со своей любимицей. Оно и понятно: человеку свойственно любить дело своих рук, особенно если оно выполнено отлично. Несмотря на молодость, Тимофей Котельников был одним из главных разработчиков подводного аппарата, знал его вдоль и поперек. А «Нерпа» в самом деле была верхом совершенства, шедевром конструкторской мысли российских оружейников.

Вот и сейчас, стоя на бетонной взлетно-посадочной полосе авиабазы, Павлов смотрел на «Нерпу» и снова восхищался предельной ее функциональностью, чистотой и завершенностью всех линий, которую не мог скрыть даже укутывающий аппарат брезент. Давно замечено, что техника, в особенности оружие, в своих самых лучших образцах может быть очень красива своей неприродной, странной красотой, производить глубокое эстетическое впечатление.

Мощный гусеничный транспортер на платформе вывез мини-подлодку и скрылся в ангаре. Там «Нерпе» предстояло проскучать какое-то время, но ничего – совсем скоро она окажется в своей родной стихии, покажет, на что способна.

Из Мурманска они вылетели ранним утром, но перелет на тихоходном транспортнике оказался долгим, поэтому сейчас было уже хорошо за полдень. Нагретый воздух струился над бетоном полосы чуть дрожащим маревом, но ветерок с северо-запада был прохладным. В нем чувствовалась особая, влажная, пахнущая багульником и разогретой хвоей нотка – дыхание близкого Байкала. Там, над озером, клубились снежно-белые кучевые облака, напоминающие фантастические замки. Солнечный свет, отражаясь от этих огромных облачных башен и контрфорсов, казалось, становился еще ярче.

– Неужели прилетели наконец? – несколько удивленно, словно не веря самому себе, сказал Котельников. – Никогда не приходилось бывать в этих краях. Скорее бы Байкал увидеть! Мне столько про него рассказывали…

– Увидишь, теперь непременно увидишь, – чуть снисходительно произнес Михаил, стоящий рядом с Полундрой и с наслаждением вдыхающий воздух своей родины. – Сам, как вернешься, кому хочешь порасскажешь. Приготовься только, а то от такой красотищи иные, натурально, в обморок падают!

Затем Никифоров повернулся к Сергею:

– Ты как думаешь, Полундра, может, нам стоит отметить наше прибытие, а? Так, знаешь, посидеть по – русски, по-флотски. На байкальском берегу. Я же ведь местный уроженец, я себя вроде как хозяином чувствую.

– Что ж, пожалуй, – ответил Павлов после непродолжительного раздумья. – Сейчас закончим дела с тутошним начальством, отзвонимся в Мурманск, что добрались нормально, а там… Можно и посидеть. Дел серьезных на сегодня не предвидится. Только именно втроем, чтобы твои орлы, Михаил, не расслаблялись. Мы ж не кефиром приезд отмечать станем, а с подчиненными пить…

– Последнее дело, – с готовностью согласился Никифоров. – Ничего, мои ребятки тут сами разберутся, без начальства. Народ они грамотный, службу знают туго. Выпьют немного, конечно. Мы же втроем заодно произведем рекогносцировочку небольшую. Я ведь что хочу? Я вам свои любимые места показать хочу! Но не только, я про дело тоже помню. Ведь машинку нашу лучше всего в тех местах обкатывать, я это еще контр-адмиралу в Мурманске говорил. Все равно ведь выбор конкретного места за нами, так чем мои родные края хуже других? Баргузинский залив, его ведь недаром жемчужиной Байкала называют, бурятской Швейцарией! Я, кстати, там, почитай, каждый островок знаю, каждую отмель, каждую бухточку. Договоримся относительно машины с командиром авиабазы, и поедем мы в сторону Усть-Баргузина. Тут не так уж далеко, под сотню километров, это по сибирским понятиям не расстояние вовсе. Я вас с батюшкой Байкалом познакомлю.

Павлов согласно кивнул, идея Михаила нравилась ему все больше и больше. Действительно, сейчас первой задачей становилось определиться с местом дислокации их мини-отряда, а также решить, где впервые познакомить «Нерпу» с байкальскими водами. Баргузинский залив вполне устраивал Полундру: интересный, сложный донный рельеф, устье Баргузина, по которому он попытается подняться выше, в русло реки. Единственное, что смущало – глубины в заливе небольшие, сто – сто пятьдесят метров в самых глубоких местах. Но в чем-то это даже неплохо, вода в заливе хоть немного, но прогрелась. Глупо сразу нырять на предельные глубины, сперва необходимо хоть немного акклиматизироваться. Вот потом, когда нужда возникнет…