Сергей Зверев: Батяня просит огня

– Вячеслав Никитенко, – представился офицер, с некоторой опаской принимая джентльменское рукопожатие. – Меня командировали сюда сразу после военно-медицинской академии, для прохождения полевой практики. – Чуть помолчав, он с достоинством добавил: – По собственному желанию!..

– Значит, новый военврач, – коротко и точно определил Батяня.

– Ну да, военврач. И не только… – с этими словами лейтенант Никитенко демонстративно хлопнул по своей мудреной поклаже. Среди всего прочего барахла Андрей успел заметить ноутбук, целый ворох каких-то научно-медицинских книг, кейс с электронным микроскопом и еще целую кучу всякой, по его глубокому убеждению, дряни. «Вот же послал бог на мою голову, – с грустной ухмылкой подумал про себя Батяня. – Диверсант хренов…»

Вдруг водитель громко чихнул, и машина, будто для нее это был условный сигнал, встала как вкопанная. Батяня с Никитенко чуть не разбили себе носы о страховочную рамку, и раздосадованный майор уже собирался было обложить незадачливого солдата крепким словцом, как тот смущенно обернулся и виновато промямлил:

– Извините, товарищ майор, карбюратор засорился…

– Василий, мать твою… – Батяню крайне тронуло виноватое лицо водителя, и только поэтому на парня не вылился ушат ругани. Однако сентиментальность была в данной ситуации не очень уместна, и Лавров тут же властно и коротко скомандовал: – Чини!

Пока водитель возился с карбюратором, оба офицера вылезли из машины поразмять ноги. Бесконечное поле простиралось до горизонта и сливалось там со столь же бесконечной синевой неба. Батяня потянулся было сорвать колосок пшеницы, чтобы пожевать его и ощутить себя по-настоящему вольно, как в детстве, но вдруг непроизвольно отдернул руку и брезгливо скривился. На пожухлом стебле сидело нечто большое и непередаваемо мерзкое.

Присмотревшись, майор обнаружил еще трех таких тварей, похожих на троекратно увеличенную тлю, на всем стебле.

– Слышишь, доктор, а ты не знаешь, что это за хрень такая? – в свойственной ему манере поинтересовался Батяня. Однако лейтенант уже сам проявил инициативу и шагал навстречу озадаченному майору с точно таким же стеблем в руке, на котором красовались четыре тлеобразных насекомых.

– Точно не уверен, товарищ майор, но, по-моему, это тля, – предположил Никитенко.

– Издеваешься ты, что ли? Я, по-твоему, тли не определю? Эта раза в два больше нормальной деревенской букашки!

– Да, в чем-то вы правы. Никогда таких не видел, – с этими словами Никитенко поднес стебель ближе к своему лицу. Батяня только поморщился и попытался немного осадить пыл молодого военврача.

– Ты сюда приехал людей лечить или всяких букашек собирать? – без обиняков поинтересовался Лавров.

– Да нет, вы меня неправильно поняли, товарищ майор! – поспешил извиниться лейтенант и опустил стебель. – Я же еще и кандидатскую работу пишу. Называется «Сбалансированность питания солдата внутренних войск в военно-полевых условиях».

– Что же ты у нас в гарнизоне тогда делаешь? – удивленно приподнял брови Лавров. – Ты что, лучше нигде пристроиться не мог?

– Понимаете, товарищ майор, мой отец – известный военный хирург, преподает в военно-медицинской академии в Питере. Он говорит, что хороший военный врач должен обязательно иметь полевую практику – а иначе все полученные в академии знания останутся только лишь теорией, – вежливо пояснил офицер, снова уставившись на мерзких насекомых.

– Ах вот как, – Батяня смекнул, что перед ним вовсе не заучка-слюнтяй, каким лейтенант ему представлялся еще минуту назад. – Только я во всех этих делах не шибко разбираюсь. Можешь поподробнее про свою кандидатскую рассказать. Интересно все-таки.

На этих словах глаза у Никитенко подозрительно заблестели, и за время, пока длилась познавательная лекция, Батяня успел несколько раз обругать себя самого за любопытство.

– Понимаете, правильное и сбалансированное питание – это все! На этом вся человеческая история построена!

Тут Лавров усмехнулся. Вот оно значит что – не полководцы и политики вершили судьбы стран и народов, а сбалансированное питание!

– Вы вот никогда не задумывались, почему, например, европейские народы не спиваются… в отличие от чукчей, якутов, эскимосов и алеутов? А все потому, что наша культура – в основном мясо-зерновая, а у северных народов – исключительно мясная, они земледелием не занимаются, а на моржей и тюленей охотятся, оленей выращивают! Понимаете? Та же водка из зерна делается, и организмы людей «зерновых культур» переносят и адаптируют ее легче и естественней, чем организм северных мясоедов! С другой стороны, древние ацтеки и майя почти не ели мяса, только кукурузу. Нехватка животного белка в организме – это просто катастрофа. Вот и получилось, что индейцы Южной Америки – отсталая цивилизация, даже колеса не знали… вот их более прогрессивные испанцы и победили! Наиболее сбалансированное питание – мясо-зерновое! Самое здоровое, понимаете? Все великие цивилизации были именно такими!