Фридрих Незнанский - Чеченский след

Во-первых, можно было проверить, где и как господин Бараев — тоже мне, господами все заделались — получал временный вид на жительство, или уж ему так законы не писаны, что он пребывает в столице нашей родины без прописки? Во-вторых, можно было поискать через жену Бараева, чей адрес уже был Турецкому известен. Но с этой стороны вряд ли что светило — известно, восточные женщины… Так что Турецкий избрал путь простейший и наиболее верный.

В подвале рядом с метро «Тульская», во дворе одного из домов, располагалась хорошо известная властям неформальная организация, основатели которой ставили своей целью возвращение России былого величия и боролись за чистоту генофонда нации… Люди это были скандальные, неприятные, маловменяемые, и вообще, по-хорошему давно пора было это гнездо прикрыть, а то только молодежь смущают, но пока все не было распоряжения сверху.

Турецкий спустился по ступенькам, открыл дверь и, миновав коридор, оказался в просторной комнате с единственным, зато большим столом, на котором располагались несколько телефонов. Стены комнаты были украшены какими-то туманными лозунгами, плакатами и фотографиями Че Гевары, Троцкого, Ленина и других политических фигур, собранных по непонятному Турецкому принципу. В дальнем углу комнаты были свалены нераспечатанные пачки нового тиража грязного ругательного листка, выпускаемого местными доброхотами. За столом сидел прыщавый юнец с длинными волосами, схваченными хвостиком.

— Привет, — сказал Турецкий, усаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу. — Великой России требуется твоя помощь. У тебя есть шанс.

— Добрый день, — вежливо поздоровался пацан. — Я вас знаю?

— Ну ты нахал. Кто ж меня не знает? А начальник твой где? Он бы тебе многое мог про меня порассказать… Беседовали мы с ним как-то… Следователь Генпрокуратуры Турецкий я. Но это антр ну, между нами. Я тут инкогнито… Короче, парень. Если не хочешь больших неприятностей для своего гнезда — а то я ведь мигом сорганизую, быстренько всех повяжем, тираж листка вашего арестуем, да и вообще — у вас, кажется, митинг намечается? Без жертв может не обойтись… Знаешь, милиция часто демонстрации разгоняет очень неаккуратно. И потом — наверняка у совершеннолетних найдут холодное оружие… А это статья…

— Что вы, — спокойно возразил парень, — откуда у нас оружие?

— Вот и узнаем, — зловеще пообещал Турецкий. — Да ты на меня так не смотри. Я тебе пока не враг. Мы можем посотрудничать, понятно? Все, что мне нужно, — это списки лиц кавказской национальности, прибывших за последнее время в Москву. Слыхал про таких? Я ведь знаю, вы всем точный счет ведете. С осведомителями у вас все в порядке… Но жалобы соседей на азербайджанцев, торгующих на рынке, меня не интересуют. Я облегчу тебе задачу — мне нужна большая шишка, этого вы не могли не заметить, а именно — если точнее — местонахождение Мамеда Бараева. Скажу тебе заодно, хоть ты и не достоин такой откровенности, что это чистейший шаг доброй воли с моей стороны, что я к Бараеву тоже не с дружеским визитом… Это и в твоих интересах, я полагаю. Доходчиво?

Парень помялся, позвонил куда-то, согласовал, и через некоторое время адрес Бараева лежал перед Турецким. Вот так-то, подумал Турецкий ехидно, как дважды два, у нас длинные руки… И так далее. Просмотрел он и прихватил на всякий случай все найденные документы — сейчас разбираться было некогда, а на досуге стоило над ними поразмыслить — они могли оказать определенную помощь в розыске любезного друга Гордеева.

— Верну, верну, — успокоил он возмутившегося парня, засовывая свернутые в трубочку листы во внутренний карман. — Без нервов… И кстати, парень, я бы на твоем месте завязывал… По-хорошему предупреждаю. Не надо за нас делать нашу работу.

Господин Бараев обосновался неплохо — на Кутузовском проспекте, причем в бывшей квартире Брежнева. Турецкому долго никто не открывал, наконец открыли — молодая женщина.

— Я из милиции, — сказал Турецкий, показывая издалека удостоверение. — Мамед Бараев здесь?

Женщина молчала, глядя на него черными продолговатыми глазами. Кажется, она раздумывала, стоит ли вообще Турецкий того, чтобы ему отвечать. Видимо, решила снизойти.

— Мамед уехал, — сказала она с акцентом, растопырив пальцы, — пять минут назад.

— Куда? — спросил с тоской Турецкий, уже догадываясь, но все еще надеясь.

— На самолет в Америку, — ответила женщина.

— О черт! — ругнулся Турецкий, крутнувшись вокруг своей оси и попутно треснув кулаком в косяк двери. — О черт!..