Альберт Сенин - В живых не должен остаться никто!

— Тогда бросайте всё и возвращайтесь. Его найдут без вас. Но, чтобы не было осложнений, лучше найдите его сами.

— Понятно.

— Ладно, ищите…хотя, подожди. Если парня не найдёте, то перед уходом обязательно — я подчёркиваю: обязательно! — громко крикнете ему, чтобы он не вздумал обращаться в милицию. Скажешь, что его жена и сын у нас. Пусть сидит дома и ждёт телефонного звонка. Мы договоримся о выкупе…

— О каком ещё выкупе?

— Заткнись и слушай! О выкупе за жену и сына, балбес! Или ты хочешь, чтобы он сразу побежал в милицию и поднял там шум? Добавишь, что иначе, мол, он их больше никогда не увидит. Ну и так далее, в том же духе, ты сам, Стилет, знаешь, что надо сказать… Но лучше вам, Стилет, всё-таки найти его! — добавил Бес с угрозой.

— Найдём! — рука Стилета крепко стиснула рукоятку пистолета. — Мы найдём его! Он у меня ещё пожалеет, что родился на свет!

Закончив телефонный разговор, бандиты продолжили поиски. Только с ещё большим рвением.

Они были совсем близко. Их осторожные шаги эхом отдавались в голове Олега. Он понимал, что если бандиты в скором времени не уйдут отсюда, то, рано или поздно, они заметят крышку люка и тогда… О том, что будет тогда, думать совершенно не хотелось.

Чтобы немного успокоить себя, Олег сделал глубокий вдох, а затем, подчиняясь какому-то душевному порыву, зашептал в отчаянии слова молитвы, той единственной, что он знал, той, что ещё в детстве научила его бабушка:

— Отче наш, иже еси на небеси! Да святится имя Твоё, да приидёт Царствие Твоё, да будет воля Твоя яко на небеси и на земли…

Никогда ещё в своей жизни Олег не молился так истово как в эти роковые для него минуты (И пусть это никого не удивляет. Увы, но человек чаще всего вспоминает о Боге только тогда, когда ему больно, тяжело, когда ему грозит смерть, а он уже бессилен предпринять что-либо сам. И Олег в этом плане не был исключением).

И его отчаянная молитва была услышана. Неожиданно через пустое окно в цех залетел воробей и с шумом пролетел рядом с досками, за которыми ещё совсем недавно прятался Олег.

Бандиты на шум среагировали мгновенно. Быстро развернувшись, они открыли по доскам беглый огонь из пистолетов.

От пуль часть досок потеряло равновесие и, они, скатившись по стене, с грохотом рухнули на пол, вздымая вверх тучи мелкой пыли. Причём несколько досок упало так, что они полностью закрыли собой люк в колодец, где прятался Олег. А опустившаяся пыль полностью уничтожила все следы его пребывания в этой части здания.

Поняв свою ошибку, бандиты вскоре стрельбу прекратили и, кроя отборнейшим матом ни в чём не повинного воробья, продолжили обыск здания.

Они долго искали сбежавшего пленника, обшарив цех буквально вдоль и поперёк, но естественно никого не нашли, поскольку под упавшие доски заглянуть из них никто не догадался.

Только через час, весь кипя от злости, Стилет велел прекратить поиски. Проклятый беглец как сквозь землю провалился.

Уже на выходе, вспомнив наказ Беса, Стилет обернулся и, вместо очередной угрозы выпустить Олегу кишки, громко крикнул:

— Эй, придурок! Не вздумай обращаться в милицию — твоя жена и сын у нас! Если хочешь получить их назад живыми и невредимыми — сиди дома и жди телефонного звонка! Да заодно собирай деньги! И не думай, что тебе повезло! Ты нам за всё заплатишь!

Сразу Олег не вылез. Справедливо опасаясь ловушки, он просидел в колодце ещё добрых полтора часа. Затем осторожно выбрался наружу. Бандитов рядом не было.

В город он пошёл прямо через заснеженные поля: так ему казалось быстрее, да и безопаснее — ведь на дороге его вполне могли поджидать бандиты. Повезло ему или нет, но до окраин он добрался без приключений. Затем он удачно сел на автобус, отправляющийся в центр города, туда, куда ему и нужно.

Перед домом, метров за сто, Олег остановился и, спрятавшись за киоск «Союзпечати», внимательно оглядел двор и улицу. Ничего подозрительного он, однако, не заметил, всё выглядело тихо и мирно как всегда. Пешеходов в столь поздний час — а время было половина десятого — практически не было, а новых, неизвестных ему машин во дворе не прибавилось. Если за домом и следили, то наблюдателей он обнаружить не смог, что, впрочем, и неудивительно — из множества уличных фонарей перед домом горел только один, а способностью видеть в темноте он, увы, не обладал.

Крепко сжав в руке подобранную возле киоска пустую бутылку из под «Советского шампанского», Олег скорым шагом направился к своему подъезду. Никто навстречу ему не вышел, и уже через минуту он стоял возле знакомого крыльца.