Альберт Сенин - В живых не должен остаться никто!

Слова священника были тяжкими и горькими, но, опять же, несмотря на свою тяжесть и горечь, они были целебными. Да, именно целебными. Олег чувствовал, как по мере беседы, всё легче и легче становилось у него на душе, и он взглянул на мир немного с другой стороны. Каждый в этом мире несёт свой крест, и должен нести его до конца, не ропща и не согнувшись, помня, что Бог испытаний не по силам не даёт. И не должен человек с гневом судить о замысле Божьем — не всегда мы нашими смертными очами можем видеть свет истины.

Отец Никодим всё говорил и говорил. Олег благодарно внимал ему, отрешившись от всего земного, забыв обо всем — маленькая церковь и старый священник стали для него центром вселенной, за которой не было ничего. Потерял он и счёт времени. Потом они вместе молились, прося у Бога прощенья за прегрешения Олега.

Закончили они уже под утро. Отец Никодим тяжело поднялся с колен и трёхкратно перекрестил Олега.

— Ступай с богом, сын мой. Мир ждёт тебя.

— И Господь Бог простил меня? — с робкой надеждой вопросил Олег.

— Не знаю, сын мой, — честно ответил отец Никодим. — Я всего лишь слуга Божий. Тяжки грехи твои. Но велико и безгранично милосердие Божье, и ты верь в него, сын мой. Ты убил многих, а убийство — страшный грех. Но всё же ты спас больше людей, чем убил. А на свете нет более благородного поступка, чем спасение жизни другого человека. Я уверен, это зачтётся тебе на «последнем суде». Но всё равно, молись и проси прощения. Слишком тяжкие грехи взял ты на душу свою. Молись, и всё что произойдёт далее, прими с любовью и радостью, как данное им. Верь, сын мой, и по вере воздастся.

— Я приму, — приложив руку к сердцу, заверил отца Никодима Олег. — Спасибо тебе, отче, и прости, что пришлось потревожить тебя, оторвать от молитвы ночной.

Отец Никодим улыбнулся одними глазами.

— Потревожил… Что может быть важнее для слуги Божьего, чем спасение души заблудшего? Иди с миром, сын мой, Господь Бог не оставит тебя.

Олег молча поклонился.

— И не ропщи на Бога, Олег, — негромко сказал отец Никодим, когда он был уже возле самых дверей. — Не надо. Возблагодари его за всё. В безграничной милости своей, когда ты в отчаянии воззвал к нему, он спас тебя от верной гибели, а затем позволил сбыться твоему не самому лучшему, но самому жгучему желанию — отомстить. Он дал тебе оружие и возможность. И ты отомстил… Тяжкие тебе достались испытания, но Господь вернул тебе всё — жизнь, любящую тебя девушку, как две капли воды похожую на твою погибшую жену, что само похоже на чудо, возможность вновь стать отцом… Не хули, его, Олег. Смирись с тем, что случилось, и возрадуйся тому, что он даёт.

Утренний воздух морозом обжёг лёгкие. Олег радостно вдохнул полной грудью. А через мгновенье, чья-то тень радостно бросилась ему на шею.

— Ты жив?! Жив! Жив!

Олег в порыве чувств молча обнял девушку, что продолжала радостно целовать его. Она всё-таки свершила задуманное и спасла его от смерти. Остановила в полушаге от бездны. То, что третьей молнии не будет, Олег понял сразу, едва открыв дверь. Мир встретил его ясным, морозным небом. Тяжёлые грозовые тучи исчезли, словно их никогда и не было. Господь Бог милостиво даровал ему шанс начать всё сначала…

А за церковной оградой их уже ждали. Знакомая фигура в чёрном шагнула им навстречу из тени большого дерева.

— Здравствуй, Торн, — первым поприветствовал мага Олег. Он почему-то не особо удивился, увидев его вновь. — Рад видеть тебя снова.

Торн широко улыбнулся.

— Доброе утро вам всем. Вот никак не мог уйти, не узнав, чем закончится твоя история, Олег. А утро действительно доброе — небо чистое, туч нет. Ты прощён, Олег. И чтобы спастись, не сей раз тебе не понадобилась никакая магия. Значит, можно жить и без неё. Признаюсь, я очень рад, что ты остался жив.

— Спасибо, — поблагодарил Олег. — Только вот не знаю — радоваться этому обстоятельству или печалиться.

— Конечно, радоваться, — быстро ответила за него Мария. — И не смей даже думать иначе.

— Я слышу в твоих словах великую мудрость, — едва ли не пропел торжественным голосом Торн, и снова улыбнулся. — Ты должен жить, Олег. И поэтому хочу спросить: что ты собираешься делать дальше?

— Честно говоря, не знаю, — развёл руками Олег. — Как-то даже не думал об этом.

И Олег не врал. Он никак не мог проверить в то, что он жив, и будет жить дальше. Что он теперь, как и все нормальные люди, должен мечтать, строить планы на будущее, к чему-то стремиться. Да, всё произошло так стремительно… Раньше он жил одной лишь местью и ради мести, прежняя жизнь оборвалась для него вместе с гибелью жены и сына. И падением с вертолёта… У него была цель, и он рвался к ней. Но теперь… К чему стремиться теперь? Что ему делать дальше? Олег был в полной растерянности.