Гэвин Лайл - Ровно в полночь

Поначалу я проследил за Мэгенхердом, чтобы проверить, не занят этим кто-нибудь еще, потом догнал его и велел идти в "Викторию", в тот же номер, и наконец-то причесаться как-нибудь иначе. Он молча подчинился. А я поехал следом на такси.

Теперь мы снова собрались все вместе в номере генерала Фэя.

Харви с мисс Джермен уже попивали шампанское. Генерал по-прежнему сидел в кресле у камина.

При виде меня Харви вскочил.

– Господи! Как вам это удалось?

– Просто вежливо попросил.

– Черт возьми! – Он вдруг потупился, вспомнив про бокал в руке. Но меня это не волновало. Пока. Шампанское для него – вроде пива. Но все равно неплохо, что Харви сообразил: Мэгенхерд свободен – значит мы снова в действии.

Я повернулся, чтобы представить Мэгенхерда генералу, но это оказалось лишним. Мэгенхерд впился в длинное сморщенное лицо взглядом, горящим, как паяльная лампа.

Сломал лед генерал:

– Так вы и есть чертов дурак Мэгенхерд?

– Не обращайте внимания на старомодную вежливость, – успокоил я миллионера. – Весь мир для него состоит из двух частей: он сам и все остальные – чертовы дураки.

Мэгенхерд обернулся ко мне.

– Зачем вы с ним связались?

Генерал фыркнул.

– Вы не желаете иметь со мной дело? А я ведь неплохо на вас поработал. На вас и ваших идиотов Хелигера с Флетцем. Разве я зря брал ваши деньги?

– Ваша информация была достаточно ценной, – признал Мэгенхерд. – Но теперь я прикидываю, сколько вы запросите за информацию обо мне.

– Вы всегда можете заплатить за нее сами, – предложил генерал.

Я негромко заметил:

– Не забывайте, генерал, эту сделку мы уже заключили.

Он медленно повернулся в мою сторону.

– Конечно, Кейн, помню. Я просто считал, что стоит попробовать. Он мог и заплатить. Все они – чертовы идиоты, и он, и Флетц с Хелигером. Единственная разумная мысль пришла им в голову, – что после войны начнется бум с электроникой. Но потом? Игры в прятки с регистрацией в Лихтенштейне, акции на предъявителя и прочий вздор...

– Зачем вы с ним связались? – опять взорвался Мэгенхерд. – Теперь пойдет по всей Европе.

– Вы полагаете, о нас еще не знают?

Он вынужден был умолкнуть.

Генерал хихикнул.

– Молодой человек прав, Мэгенхерд. Так я не выужу из вас ни гроша. Ладно, есть и другие варианты... – Бледные полузакрытые глаза переключились на меня. – Полагаю, вы сумели его вытащить, потому что официального запроса пока не последовало. Что будет, когда его сделают?

Я пожал плечами. Как только подлинный Грифле сумеет одолжить несколько франков, чтобы позвонить во Францию, результат не заставит себя ждать. И для начала у инспектора Лукана будет сердечный приступ. А потом... Я еще раз пожал плечами.

– К тому времени мы уже будем в пути.

– Вы становитесь чертовым идиотом, Кейн. Как вы собираетесь это сделать?

– Думаю, генерал, пока об этом лучше умолчать.

– Теперь я понял, что вы тоже чертов идиот. Кому я это могу продать? Кому? Что вы собрались в Лихтенштейн, известно всем.

Он поднял бокал с выдохшимся шампанским, пополоскал в нем усы, потом с хлюпаньем опорожнил его и осторожно поставил на столик.

– Что вы знаете о Лихтенштейне, Кейн? Это маленькая страна. Граница со Швейцарией – всего пятнадцать километров. Проходит она по верховьям Рейна. И там всего шесть точек перехода: пять мостов и дорога через Майенфильд к Бальцерсу. Чтобы все это перекрыть, хватит дюжины полицейских. Не нужно посылать людей на розыски, проще подождать вас там.

Пауза затянулась надолго. Потом Харви встал, с удивлением глядя на меня из-под светлых бровей. Поскольку он снял пиджак, бросался в глаза револьвер за поясом.

– Я в Лихтенштейне никогда не был, – медленно начал он, а вы, Кейн? Он прав?

– Я был, – ответил я. – Он прав.

Тогда он недоуменно уставился на меня.

– Очень уж спокойно вы к этому относитесь. А раньше о чем думали?

Я пожал плечами.

– Если бы муравейник не разворошили, мы бы с ветерком промчались по любому из мостов. Те даже не охраняются. Ни пограничников, ни таможни – на Лихтенштейн распространяются таможенные законы Швейцарии. Вот граница с Австрией охраняется по-настоящему. Не было смысла преувеличивать проблемы.

Харви продолжал:

– Итак, мосты перекроют. А дорога? Нельзя с нее сойти в удобном месте и перейти границу?

Я покачал головой.

– Там укрепленный район. Дорога – единственный путь.

В этом месте долина сужается до мили в ширину и проходит между отвесными горными склонами. Это – знаменитый перевал Сент-Люцигштайг, естественная защитная позиция против агрессора, поднимающегося по Рейну. Хотя я лично не знаю, зачем агрессору двигаться вверх по Рейну. Ведь если он попытается захватить высокогорные курорты "Сент-Мориц" и "Клостеро", их цены сами по себе служат надежной защитой. Тем не менее швейцарцы двести лет укрепляли сент-Люцигштайг до самой границы с Лихтенштейном. Сейчас там все заросло травой, но в тридцатые годы они там создали нечто вроде декорации для фильма о первой мировой войне: траншеи, доты, противотанковые рвы, артиллерийские позиции. И повсюду колючая проволока. весь район в милю шириной и несколько сот метров в глубину стал огромной пробкой, запершей горловину долины.