Андрей Ильин - Обет молчания [= Маска резидента]

Строители повторили то же самое, что делали в соседних подъездах в предшествующие дни. Наверное, они нарушали технику безопасности, но так им было удобнее: не надо таскать ведра и инструменты в далекую подсобку, не надо терять время на утренние подъемы-спуски. Загнал люльку вверх — и топай домой. Кто там, под крышей, до их средств производства доберется?

Подготовка для ликвидации второго объекта мне не требовалась, и я перешел сразу к третьему. Его должна была сгубить любовь к автомобилям. У него была роскошная, с форсированным двигателем иномарка. Он гонял на ней самозабвенно, мало обращая внимания на ограничительные знаки. Все трое его прав были издырявлены гаишными компьютерами за превышение скорости. Похоже, единственным, кто мог усмирить его страсть к лихачеству, был я.

После полуночи, когда улицы наиболее пустынны, я вышел готовить предпосылки следующего несчастного случая. Любой ночной вояж сам по себе небезопасен. Одиноко бредущая фигура позднего прохожего привлекает к себе внимание как представителей власти, так и мелких преступников. Встреча что с теми, что с другими особой опасности не представляла, но сильно отвлекала от выполнения основной задачи. Старое конспиративное правило гласит: если можешь избежать осложнений, избегай их, если не можешь — подумай еще раз, вывернись наизнанку и все-таки постарайся избежать. На случай встречи с хулиганами я припас крупную сумму денег, чтобы откупиться, и, если денег будет недостаточно, пистолет Макарова, чтобы пугнуть. Для объяснений с органами — заполненное на вымышленное имя удостоверение следователя по особо важным делам. Бланк удостоверения со всеми необходимыми штампами и печатями я взял из резидентского контейнера, фотографию мне в моем присутствии изготовили в ближайшем ателье. Теперь я не просто бродил по улицам, а выполнял следственную работу, и встретившиеся патрули не только не могли навредить мне, но были обязаны оказать моей персоне всяческое содействие и почтение. Обеспечив надежное прикрытие, я приступил собственно к делу. Прямым солдатским шагом подойдя к автостоянке, я сунул в нос сторожа удостоверение и пошел проверять номера машин.

Сторож засеменил за мной.

— Вам что, делать нечего? — резко обрезал я его. Нужную машину я обнаружил сразу, но для проформы до нее осмотрел еще дюжину. Я обходил автомобили вокруг, наклонялся, вставал на колени, заглядывал под днища, щупал протекторы. Сторожу скоро наскучило наблюдать за странными телодвижениями ночного визитера, и он ушел в теплую дежурку. Еще с полчаса я честно исполнял необходимую, но вообще-то совершенно бессмысленную работу и лишь после этого подошел к машине, ради которой я здесь и оказался. Бросив на землю заранее прихваченный кусок полиэтилена, я нырнул под днище и обмазал тормозной шланг и рулевую тягу пластиковой взрывчаткой. Исполнив работу, я не ушел сразу, а еще четверть часа шатался по стоянке, записывая номера, соскребая с крыльев засохшую грязь, задумчиво массировал пальцами правой руки виски, приговаривая: «Н-да! Теперь все ясно!» — то есть делая все то, что и должен делать согласно многочисленным кино — и телеверсиям особо важный следователь. И хоть зритель у меня был единственный, играл я в полную силу своего драматического таланта.

Ранним утром ново-, точнее, собственноручно испеченный капитан милиции уронил честь своего ни разу не надеванного мундира. Он совершил преступление путем угона легкового автотранспортного средства. Вернее, он совершил шесть преступлений, потому что угнал не одну, а шесть автомашин.

Что же мне, пешком ходить, когда все мои противники поставлены на колеса? Нечестно получается! Один может рассчитывать только на свои силы, другие еще и на лошадиные. Несправедливо! А то, что машин шесть, так и враг не один. Мне на одной и той же легковушке разъезжать — все равно что саморекламой заниматься. Я не автолюбитель, я профессионал!

Машины, навесив на них номера, снятые с других, попавших под горячую руку автотранспортных единиц, я расставил по городу с таким расчетом, чтобы можно было легко ими воспользоваться. Шесть планируемых акций — шесть автомобилей, шесть импровизированных стоянок. Война была подготовлена, войска выведены на исходные позиции, театр скорых военных действий исползан и изучен до последней кочки, ближние и дальние тылы обеспечены, насколько позволяли стесненные обстоятельства, засады замаскированы, мины установлены, наблюдательные пункты оборудованы, кухни подведены. Больше, чем было сделано, сделать было нельзя. Пора было поднимать личный состав в атаку.