Андрей Ильин - Игра на вылет [= Секретная операция]

Но это был только третий эшелон ближней охраны. Два других были растворены в самой толпе. Они, как и все, тянули шеи, что-то возбужденно кричали, на самом деле фильтруя и разделяя необъятную людскую массу на отдельные, в пять-семь человек, легко контролируемые группы. Наблюдая за каждым в отдельности и, значит, за всеми разом, проверяя людей с помощью переносных детекторов на наличие металла и взрывчатых веществ, они обеспечивали безопасность ближних подходов. Явные телохранители в большей степени исполняли роль живого щита. Им в случае нападения террористов предназначалось подставлять свои тела под пули, кинжалы и осколки гранат. В этом было их главное назначение.

Под прикрытием тентов и шпалер из двухметрового роста ребят в штатском Президент перебрался из салона самолета в автомобиль.

Парадная встреча явно не задалась. Вместо торжественных хлебов, соли и речей — полная обезличка и жесткий прессинг телохранителей. Никаких объяснений своему поведению охрана не давала. Только первых руководителей края поставили в известность (не извинились, а именно «поставили» — как новобранцев «во фрунт»), что выяснения обстоятельств визит будет проходить в режиме повышенной безопасности.

Чуть больше узнали коллеги из Органов. Изменение регламента встречи не было прихотью Первого, но было суровой необходимостью. В последний момент отдел контрразведки службы охраны Президента получил по оперативным каналам информацию о возможности возникновения нежелательных инцидентов в регионах посещения. Подтвердить, равно как и опровергнуть, сообщение не удалось. Поэтому визит отменять не стали, ограничившись проведением дополнительных мер безопасности. Эти меры и испытали на собственных шкурах встречающие. Но обижались они зря. Охрана не делала ничего сверх того, что должна была делать. Точно так же в подобных обстоятельствах действовали бы их коллеги в любой стране мира. Если не еще более бесцеремонно.

В режиме угрозы от охраны нельзя требовать соблюдения дипломатического этикета. В этот момент охрана получает исключительные права, оспаривать которые, единственным своим голосом, не может даже Президент. И в первую очередь сам Президент. Потому что телохранители несут ответственность за его жизнь большую, чем даже он сам. Потому что подчиниться Президенту, который в вопросах безопасности смыслит не больше любого прохожего, — значит, непрофессионально исполнить свой долг. Значит, подставить его под удар. В этом смысле первое лицо государства ничем не отличается от рядового зеваки, встречающего его в аэропорту. И если так сложатся обстоятельства, с ним церемониться тоже особо не будут — и на землю уронят, и сверху навалятся, и еще, если быстро поворачиваться не будет, силу применят.

Не может охрана позволить себе чрезмерную вежливость, потому что не может допустить покушения на подзащитного. Потому что вежливость, чреватая смертью, — плохая вежливость.

И если кто-то скажет, что визит Президента начался не так, как должно, он скажет неправду. Визит Президента начался так, как и следует в сложившихся обстоятельствах.

Визит Президента начался…

Технолог не спешил. Технологу некуда было спешить. Он столько раз выверял свой путь, что знал, где и во сколько он будет, с точностью до одного мгновения. Он не мог опоздать. Он мог прийти только чуть раньше. Но это свидетельствовало бы о его опасно тревожном состоянии. Технолог не мог позволить себе сильных эмоций. Эмоции способны провалить любое дело. Если бы он почувствовал, что боится, сомневается или испытывает чувство нездорового азарта, он бы немедленно отказался от задуманного. Но он был спокоен. Как станок, обтачивающий деталь в автоматическом режиме. Ровные обороты, единственно возможный угол подвода резца и гарантированный выход изделия, точно соответствующего утвержденному чертежу. Только такой подход мог обеспечить успех и сохранение собственной жизни.

Технолог пришел вовремя.

— Все нормально? — спросил его крановщик.

— Все как договаривались, — подтвердил Технолог. — Деньги после работы.

— Рисковый ты мужик! — то ли удивился, то ли восхитился крановщик.

— Это не я рисковый, а моя жена, раз на такое решилась.

— Ну, не знаю, не знаю, я бы на такую высоту ни за какие коврижки не полез! Черт с ней, пусть бы гуляла! Ну, узнаешь ты правду, увидишь ее хахаля, и что? Разведешься. Так ты и так можешь развестись, раз перестал ей доверять. Не пойму я тебя, мужик, честное слово!