Андрей Ильин: Бомба для братвы [= Мастер взрывного дела]

Министерства безопасности ведущих капиталистических стран, а также Служба разведки НАТО получили указание сосредоточить усилия на отработке версий передачи правительством России либо Министерством обороны России стратегических вооружений в неядерные страны. Либо похищения данных видов вооружения. Либо любых других возможных вариантов их попадания в третьи руки.

Данным операциям был присвоен первый номер. Это в системе отсчета разведок тех стран, что их должны были разработать и провести в жизнь. Отныне и до выяснения всех обстоятельств дела спецслужбам следовало сосредоточить максимум внимания и возможностей на ядерной угрозе, которая не шла в сравнение ни с какими другими угрозами. Хотя и была призрачна. Хотя и основывалась лишь на непроверенных и неподтвержденных фактах. На информации второго плана. Но которая тем не менее была! Потому что касалась самого разрушительного из когда-либо изобретенного человечеством оружия.

Когда разговор идет о термоядерном оружии, все предпочитают перестраховаться. И закричать «Пожар!» даже тогда, когда еще дымом не пахнет. А просто случайный деревенский паренек сказал, что слышал, что в соседнем селе будто бы загорелся сарай…

Упредить — значит не допустить… Военного Чернобыля не допустить. Или нескольких военных Чернобылей…

Президент России вызвал к себе руководителей силовых министерств.

— Тут такое дело, — сказал он. — Мои друзья, президенты, позвонили мне. И сказали, что будто бы у нас пропадают атомные бомбы. Уже в который раз, между прочим, сказали. Беспокоятся. То, понимаешь, раньше по поводу возможной утечки из бывших республик. То вот теперь… Надоело мне от них отбрехиваться. Надо наконец разрешить этот вопрос. Незамедлительно. И доложить. Лично мне. А то, понимаете, неудобно получается. В собственном хозяйстве разобраться не можем. Бомбы теряем, понимаешь, как будто это кошелек какой. Мировое сообщество беспокоим…

— Это какое-то недоразумение, — заявил министр обороны. — Утечка атомного оружия исключена.

— А вы все-таки проверьте, — повторил Президент, — и представьте мне соответствующее обоснование. Почему невозможно, какие, понимаешь, меры принимаются. К завтрашнему дню представьте. Не могу же я на таком уровне раздавать голословные заверения. Как вы сейчас. Общественное мнение честными словами не успокаивают. А Министерство безопасности пусть проконтролирует. И поможет чем сможет. Ну и, конечно, проконтролирует, чтобы информация стратегического характера не просочилась. Чтобы все было убедительно, но ни одного подрывающего обороноспособность страны факта…

Непрост был Президент. По крайней мере не так прост, как хотел казаться. Не моргнув глазом перевел стрелки со своего на соседнее кресло. Как в бурной партийной юности. Когда от умения сориентироваться, от быстроты маневра зависела карьера. Когда не умеющие укрываться за ближним подставляли под карающий ураган очередной партийной чистки свои головы.

Президент умел уворачиваться от ударов. И умел бить. Если надо было для дела — в спину. Что и продемонстрировал только что.

Теперь за выявленные либо, напротив, за невыявленные нарушения в сфере хранения стратегических вооружений должен был отвечать тот, кто представит справку. Кто сам на себя вынужден будет накатать телегу. И в том и в другом случае виноват будет он. И еще Министерство безопасности, в случае если не проконтролирует должным образом. Одним ударом — два ведомства. При этом в глазах мирового сообщества лавры правдоборца получит себе, а все прочие — всем прочим.

— Все. Совещание закончено. Всем спасибо.

Справки были представлены к следующему утру.

Очень пространная — от Министерства обороны. И точно такая же — от Безопасности.

Министерство обороны убеждало в полной подконтрольности атомного оружия. Для наглядности приводились цифры движения отдельных видов вооружений сухопутного, морского и воздушного базирования. И списанного оружия.

Рассказывалось о системе хранения, учета, выведения из боевого состава и его последующей утилизации. Было также доложено об образовательном цензе, степени выучки, политической сознательности и высоком моральном облике офицеров войск стратегического назначения.

Доказывалось, что ни при каких обстоятельствах ядерное оружие не может попасть в третьи руки, так как данная информация относится к категории государственных тайн, караемых за разглашение максимально возможными сроками заключения, а при отягчающих обстоятельствах — высшей мерой. И потому местоположение даже отдельных изделий не может стать известно людям, не имеющим специальных допусков и разрешений, выдаваемых по личному разрешению министра обороны либо его заместителей. В этом в любой момент могут убедиться западные наблюдатели, буде они возжелают лично проверить степень надежности хранения всех наименований ядерного боезапаса страны…