Андрей Дышев - Одноклассники

Скверная ситуация! Он давил на педаль тормоза и скатывался на обочину. Милиционер перестал махать палкой и, глядя под ноги, неторопливо пошел к машине. Кирилл затянул ручник и посмотрел на зеркало заднего вида.

– Да не дрожи ты так! – сквозь зубы произнес он Вере. – Сейчас я ему все объясню… И запомни вот что: если нас сейчас отправят в изолятор и мы в ближайшее время не увидимся, на всех допросах повторяй одно и то же: ты не знала о содержимом рюкзака…

– Хорошо, – торопливо ответила Вера. – А ты запомни… Я хочу, чтобы ты знал…

Она не успела договорить. Милиционер склонился над окном, стекло которого Кирилл предусмотрительно опустил.

– Документы, – сказал он спокойно, кинув пристальный взгляд на Веру. – И капот откройте.

Кирилл вышел из машины, поднял крышку капота и протянул милиционеру права и регистрационное свидетельство на свой автомобиль «Крайслер». Он сам не мог понять, зачем это сделал. Лучше бы сразу признался, что «Лексус» чужой.

Милиционер долго изучал документы, несколько раз поднимая взгляд, чтобы сличить лицо Кирилла с фотографией, затем посмотрел на регистрационное свидетельство, но никаких вопросов не задал. Потом он склонился над горячим двигателем и сверил номер кузова с цифрами на клочке бумажки, которую вытащил из кармана.

По-прежнему храня молчание, он выпрямился, продолжительным взглядом посмотрел на Кирилла и пошел к «жигулю».

Кирилл не знал, что делать дальше. Он опустил крышку капота и взглянул сквозь стекло на Веру. Она покусывала губы, качала головой, словно Кирилл в чем-то убеждал ее, а она возражала, и, не в силах сидеть, тоже вышла из машины.

– Вернись, – сказал Кирилл.

– Какой смысл? Все равно… Лишь бы только не заставили лечь на землю лицом вниз. Это так унизительно.

Милиционер вскоре вернулся. Его напарник, вопреки ожиданию, остался сидеть в «жигуле».

– Кирилл Андреевич, – произнес милиционер и протянул документы.

Кирилл перестал понимать смысл происходящего. Он взял документы с таким видом, словно не знал, что с ними делать дальше. Милиционер обошел машину и наконец обратил внимание на лежащего на заднем сиденье Вешнего.

– А что это с ним? Пьяный?

– Нет, – ответил Кирилл, не в силах больше подыгрывать глупой игре. – Это убийца, которого я везу в милицию. Его фамилия Вешний. Два дня назад в охотничьем приюте он убил своего бывшего одноклассника Земцова.

Если бы милиционер хоть посмотрел на Кирилла, если бы в его взгляде появился хоть проблеск удивления и любопытства, Кирилл продолжал бы рассказывать о веренице драматических событий и преступлений, произошедших здесь, – о «вышке», о «Лексусе», о полароидных фотокарточках и подвале в строящемся особняке. Но милиционер, продолжая смотреть через тонированное стекло на Вешнего, лишь покачал головой и произнес:

– Убил Земцова?.. Вот же негодяй! Уже совсем проходу не дают эти убийцы! Вконец обнаглели! Эти убийства у нас уже во где сидят, во где сидят! – Он вздохнул и провел ребром ладони по горлу.

Кирилл смотрел на милиционера как на сумасшедшего.

– В каком смысле сидят?.. – произнес он и судорожно сглотнул. – Так что мне теперь с ним делать?

– А я откуда знаю? – пожал плечами милиционер. – Вы его взяли, связали, вы и разбирайтесь с ним… А вообще-то вот что я вам посоветую: возвращайтесь в свой охотничий приют и сидите там. Нечего самодеятельностью заниматься! Тоже мне Шерлок Холмс нашелся…

После этого он повернулся и неторопливо, помахивая палкой, пошел к «жигулю». Вера не без труда вывела Кирилла из оцепенения. Она взяла его за руку и подтолкнула к двери машины.

– Ты что-нибудь понимаешь? – произнес он, все еще провожая взглядом милиционера. – Что с ними случилось? Дурдом какой-то…

– Такое впечатление, что ты расстроился, – сказала Вера, заталкивая Кирилла в машину. Ей не хотелось думать о том, что случилось с милицией. Если нарвались на лохов – так радоваться надо и быстрее уносить ноги.

– В милицию ехать нет смысла, – сказал Кирилл, трогаясь с места. – Поехали в охотничий приют. Говоря протокольным языком – на место преступления. И уже оттуда вызовем нормальных сыскарей. Только этого, – он обернулся и посмотрел на Вешнего, который молча вращал зрачками, – этого придется беречь, как зеницу ока, чтобы его Ирина в самом деле не расчленила… Так что живи пока, Андрюха!

Анатоль, с легкостью согласившись проводить Ирину до «Ковчега», оказался невыносимо словоохотливым. Только они вышли за ворота и направились по просеке, как Ирина пожалела, что прибегла к его услугам. Не замолкая ни на секунду, Анатоль принялся с восторгом рассказывать всю ту же историю, как ему позвонил Курга и потребовал двести тысяч долларов, а он, обладая дальновидностью стратега, отпечатал на цветном ксероксе фальшивки, фирменно запаял их в полиэтилен, сложил в рюкзачок пятилетнего сына («Сын ревел, ему жалко было зайчика, но это мелочи, другой можно купить!») и уже рано утром был на «вышке».