Сергей Алтынов - Победить любой ценой

– Привет, метелка! – произнес казак-металлист, включив верхний свет и при этом поигрывая нагайкой.

– Привет, – в тон ему ответила Рита.

Оценивающий презрительный взгляд наглых крохотных глазок ощупал ее с ног до головы.

– Ты, я смотрю, не метелка. Ты арфистка… Или пулеметчица? [33]

– Сам-то ты кто? – продолжила в том же духе Рита.

– Есаул.

– Врешь!

– Может, и вру, – усмехнулся казачок. – А вот ты точно шаблынь, парапетчица. [34]

– А это не твоего ума дело. Скажу подполковнику, он тебя на кишкотники раскрамзает! [35]– на понятном казачку языке объяснила положение дел Рита.

– Не боюсь я твоего подполковника. Он здесь так, в шестерках у нашего атамана бегает, – продолжил усмехаться казак-металлист.

– У атамана? Это вот у него? – Рита кивнула в сторону большого цветного портрета работы какого-нибудь местного живописца.

– Он самый, их благородие! – подтвердил казачок.

Подпись под портретом сообщала, что генерал казачьих войск Виталий Андреевич Ушков является основателем и президентом ассоциации самолетного спорта Солнцедарского края.

– Так что положил я на полкаша твоего… Иди сюда! – властным голосом произнес металлист в папахе.

Он стянул со стоявшего рядом с дверью стола скатерть и начал расстилать на полу.

– С мозгов спрыгнул? – спросила Рита, быстро обдумывая свои дальнейшие действия.

– Ты не тревожься. Я не задаром. Пятидесяти долларов хватит? – расстелив скатерть, осведомился металлист.

– На вокзале таких снимай! – зло отозвалась Рита.

– Ну как хочешь, – не менее зло произнес казак-металлист. – Пятьдесят долларов на дороге не валяются. Теперь больше двадцати не получишь.

Он двинулся к женщине, мерзко вихляя обтянутыми галифе бедрами, по-прежнему играя нагайкой.

– Будешь сопротивляться, и пяти не дам! – ощерился он, подойдя к Рите вплотную. – Так что давай сама… По-доброму!

– Сначала выходит статья, ну а потом… все остальные действия! Этому Вечеру некуда будет деваться. Ко всему прочему, у нас имеются заложники, и Вечеру они дороги не только как память, – изложив весь свой план, Горлач позволил себе улыбнуться.

– Кто напишет статью? Не ты же? – улыбнулся, в свою очередь, Стекольщик. – Тебе нельзя засвечиваться ни в коем случае!

– Думаю, надо подключить госпожу Ланковскую. Она здесь недалеко, в очередной служебной командировке. В деле обливания дерьмом всевозможных спецназов ей нет равных.

– Мерзкая баба, – скривился Стекольщик. – Но я согласен с тобой – мы должны начать информационную пропагандистскую войну. И ты придумал неплохой компромат на Сладкова.

– Лавры достанутся покойникам… Булышеву и Середе. В статье обязательно будет намек, что оба погибли, потому что много знали о своем шефе. Ланковская исхитрится написать так, что Сладков не сможет подать на нее в суд, но будет замаран по самую макушку.

– Хорошо. Звони этой крысе прямо сейчас и вызывай ее немедленно.

С этими словами Стекольщик протянул заметно повеселевшему Горлачу телефонную трубку.

Малышев, скрипя зубами, слушал и смотрел «беседу» Риты с казачком-металлистом. Что ему делать? При всем желании он не сможет попасть на самолетную базу, да еще с такой скоростью. Час назад Женю покинул Кентавр, который вынужден был вернуться в Изгорск, после того как услышал по «пачке Вечера», что Тоня и Чабан фактически находятся в заложниках.

– Что смогу, сделаю, – сказал Кентавр. – Чего не смогу, тоже.

Малышев скупо попрощался с Михаилом. Ему, Женьке, тоже предстояло сделать невозможное. Ведь Рита и Вечер ТАМ… В тылу врага, в самом сердце его логова. Спустя пятнадцать минут пропала связь с Вечером. Но вскоре включилась камера Риты. И вот теперь Женька наблюдал и слушал следующее:

– Будешь сопротивляться, и пяти не дам! Так что давай сама… По-доброму!

– Что же ты на женщину с кнутом, пушкой? – послышался голос Риты.

Саму женщину экран не показывал, так как пачка сигарет лежала в верхнем кармане ее курточки.

– Может, у тебя и… имеется? – с вызовом спросила Рита.

Что должно было иметься у казачка, Женька не расслышал. Звукопередающее устройство периодически барахлило. Казак что-то ответил, но Женька уже совсем не разобрал слов. Ухудшилось, почти исчезло изображение. Это означало, что металлист вплотную подступил к Рите, обхватил ее… А он, Женька, гвардии капитан Малышев, сидит здесь, в машине, и пялится в ослепший экран косметички.