Альберт Байкалов - Элитный спецназ

Такого выражения лица он у своего подчиненного еще не видел. Игорь буквально поедал Ермакову глазами.

– О деле, так о деле, – вздохнула Инна Владимировна и рассказала, как неизвестные требовали, чтобы она написала письмо о легализации наркотиков.

– В милицию пробовали обращаться?

– Да, – кивнула она. – Пару раз мне говорили, что за мной от самого дома до работы следовали оперативные сотрудники, но потом как-то все утихло.

– А муж не может провожать? – неожиданно спросил Завьялов.

Антон едва сдержал смех, догадавшись о смысле заданного вопроса. Поедающий глазами Ермакову единственный в группе холостяк, по всем разведывательным признакам, уже выдал свой особый интерес к врачу.

– Я не замужем, – грустно улыбнулась она, – но у меня есть ребенок.

Лицо Завьялова сначала просияло от счастья, затем сделалось сосредоточенно-озабоченным.

Ермакова отвернулась в окно:

– Дело в том, что несколько лет назад трагически погибли моя сестра и ее муж, поэтому мне пришлось оформить на ребенка опекунство.

Завьялов вновь просиял.

– Мы думали, они не знают вас… На деле, оказывается, нападавшие располагают всей необходимой информацией для вашего розыска, – сказал Антон.

Филиппов решительно поднялся со своего места:

– Хорошо, мы вам поможем. – Он отошел к окну. – Где вы живете?

– В Мытищах, у меня двухкомнатная квартира.

– А как добираетесь сюда?

– Сначала электричкой. Потом так же, как и вы сегодня, автобусом.

– Машины нет?

Инна отрицательно покачала головой.

– А кто, кроме вас и ребенка, еще живет в квартире? – спросил Антон и непроизвольно покосился на Игоря.

– Никто. Мы одни.

– Я имел в виду родителей, – заметив в ее глазах недоумение, пояснил Антон.

– У них своя квартира.

– Хорошо. – Филиппов еще немного постоял, размышляя над тем, все ли интересующие вопросы он задал, затем посмотрел на часы: – Не буду больше вас отвлекать от дел. Давайте встретимся в палате у Полынцевой в конце рабочего дня.

– По-моему, это не вы, а я отвлекла вас от дел, – улыбнулась Инна.

– А она мне нравится, – с восхищением проговорил Завьялов, когда они оказались на улице.

– Не сомневался, что это услышу, – усмехнулся Антон.

– Почему? – Игорь замедлил шаг.

– Ты ее глазами поедал так, что от нее одни туфли остались.

– Со стороны заметно было? – ужаснулся Игорь.

– У тебя рот все это время был открыт, и слюна с нижней губы на пол капала, – пошутил Антон.

– Да брось ты, – отмахнулся Завьялов.

– Не брошу, – Антон начал злиться. – Сколько раз вам можно говорить, учитесь скрывать эмоции.

– Но мы же не на задании.

– Это должно стать твоим образом жизни, войти в привычку. Штирлиц даже думал на немецком, чтобы случайно не ляпнуть в окружении врагов на родном языке.

Юрий Шипилов, по кличке Шипа, открыл глаза прежде, чем стал соображать. Поэтому еще некоторое время с удивлением созерцал кусок голубого неба между устремившимися к нему вершинами сосен. Затылок ломило, а в спину что-то больно давило.

«Вот это нажрался, – с тоскою подумал он. – А где братва?»

С трудом оторвав голову от земли, он попытался оглядеться, но страшная боль в шейных позвонках заставила, охнув, вновь принять горизонтальное положение. Однако он успел разглядеть нижнюю часть туловища лежащего рядом Гвоздя. Постепенно он восстановил все события, которые предшествовали его нынешнему состоянию.

Еще с вечера, получив от Тарана задачу выпасти заведующую наркологическим отделением и хорошо промыть ей мозги, он, Гвоздь, Сова и Крюк с утра подъехали к остановке «Зеленая». Когда злополучная докторша наконец вышла из автобуса и направилась в сторону больницы, они выждали некоторое время и поехали следом. Догнав ее на полпути, перегородили машиной дорогу, а Гвоздь, выскочив из машины, попытался затащить ее на заднее сиденье. Ермакова словно ждала этого момента. Гвоздкову оставалось лишь протянуть руку, чтобы схватить ее, но она из невесть откуда взявшегося в руке газового баллончика принялась поливать его струей аэрозоля. Схватившись за лицо, тот бросился обратно в салон машины и головой врезался в лицо Крюка.

Докторша побежала в лес. Опомнившись, все, кроме корчившегося у машины Гвоздя, бросились ее догонять. Потом, как в сказке, она исчезла. Вместо нее словно из-под земли вынырнули какие-то мужики. После этого Шипилов помнил только вспышки и резкую боль, от которой перехватило дыхание.