Альберт Байкалов - Иного решения нет

Быстро, на пальцах, распределили роли и цели. Дрон брал на себя бодрствующего, Полынь отдыхающего. Начали сближение. Когда сквозь заросли кустарника стала отчетливо различима спина сидевшего у дерева боевика, пробираться пришлось по сантиметрам. На последние десять метров ушло почти полчаса. Бандит то и дело вращал головой, от чего приходилось вжиматься в прошлогоднюю листву и замирать. Второй несколько раз перевернулся с боку на бок, чем также изрядно потрепал нервы. Все усугублялось тем, что они не разговаривали. Поэтому мог насторожить любой треск или шорох. Мешали комары и мелкая мошка. Их укусы приходилось терпеть. Дрон начал волноваться, что кто-то из чеченцев, после столь длительного нахождения в одном положении, решит пройтись либо справить нужду. Для такого случая у обоих офицеров были взведены «АПС» с навернутыми на стволы приборами бесшумной стрельбы, а в просторечии – глушаками. Впрочем, воспользоваться ими – значит демаскировать себя. В такой тишине опытный человек различит звук подвижных частей оружия на большом расстоянии.

Когда до бандитов осталось несколько шагов, офицеры синхронно встали и бесшумно набросились на свои жертвы. Дрон, схватив «своего» за нижнюю часть лица ладонью левой руки, двинул его рукоятью пистолета чуть выше уха. Полынь всей массой рухнул на второго сверху. Через минуту оба боевика, связанные по рукам и ногам, хлопая глазами, сидели спинами друг к другу. Рты у обоих были заклеены скотчем.

Быстро обыскав чеченцев и, как всегда, не найдя ничего, кроме оружия и радиостанции, доложили Филиппову, что обнаружили и нейтрализовали секрет.

– Как тебя зовут и что здесь делал? – присев на корточки перед крепко сложенным, с широким носом бандитом, спросил Дрон своего пленника.

– Барана искал, – отдышавшись, после того как рот освободили от скотча, просипел он и брезгливо сплюнул через плечо.

– А оружие для чего? – словно поверив ответу, удивился Василий.

– Нашли в лесу.

– Точно?

– Да, – с готовностью кивнул чеченец, нагло уставившись в глаза.

Дрон снова заклеил ему рот и развернулся ко второму. Полынь в это время, заняв позицию в нескольких метрах от места проведения «беседы», наблюдал за подходами со стороны развалин. Они всерьез опасались, что боевики дежурят по графику и их могут прийти менять.

– Те же вопросы касаются тебя. – Василий до половины сорвал кусок клейкой ленты, закрывающей рот бандита, и, сидя на корточках, приготовился слушать.

– Я его сосед, – не моргнув глазом, продолжил врать чеченец. – Зовут меня Исабек. Он пришел утром и попросил помочь.

– А главного барана не Хаяри зовут? – не выдержал Дрон.

– Э-э, – протянул бандит. – Какой Хаяр?

Василий уже определил для себя, кем можно пожертвовать ради того, чтобы заговорил второй. Тот, которого он допрашивал первым, выглядел менее уверенным, больше напуган и с виду младше не только по возрасту своего напарника, но и по распределению обязанностей в секрете.

– Хорошо, – соглашаясь с ним, Дрон с тоской посмотрел на видневшийся между деревьев кусочек сереющего неба. Быстро темнело, и надо было торопиться. Группа Филиппова уже почти обошла селение и ждет результатов допроса.

Проследив за его взглядом, боевик задрал голову вверх. В тот же момент едва уловимым движением Дрон выдернул из вшитых рядом с нагрудным карманом ножен нож и молниеносным взмахом очертил лезвием широкий круг.

В разные стороны брызнули горячие струи крови. Тяжелый, вызывающий тревогу запах ударил в нос.

Почувствовав, как говорится, шкурой, что позади не все так ладно, и услышав хрип, вырвавшийся из разрезанного почти до шейных позвонков горла, второй боевик в ужасе оглянулся.

С ног до головы обагренный кровью Дрон поднялся во весь рост.

– Тебе о такой смерти придется только мечтать, – усмехнулся Василий. – Мне любой ценой надо получить ответы на интересующие вопросы, поэтому тебя буду мучить. Только не просто, как это делаете вы, а изощренно. После такого разговора со мной ты станешь никому не нужным, жалким инвалидом. Если не заговоришь с первого раза – никогда не сможешь ходить, будешь молчать дальше – лишу рук, потом зрения. В последнюю очередь сделаю тебя женщиной и брошу здесь. А сам останусь жить, рассказывая своим детям о придурке, который предпочел разговору жалкое существование.

– Меня зовут Насруло, – скороговоркой заговорил боевик, не дожидаясь, когда его о чем-то спросят. – Я был на пост с Исабек. Нас поставил сюда Махмад Харисов, правый рук Хаяри. Они все в этот брошенный село.