Альберт Байкалов - Иного решения нет

– Можно сказать, что весь этот шалман не зря, – просмотрев сделанные на стандартном листке записи простым карандашом, зевнул майор из ФСБ. – Оружие, пленник…

Вполуха слушая разговор, Антон размышлял, как поступить дальше. Толку от группы сейчас в Чечне никакой. Войска сами перекроют дороги, авиация с рассветом приступит к поиску транспорта. На вероятные направления перехода административных границ выдвинутся разведчики группировки. Говоря обычным языком, военные приступили к плановым мероприятиям по установлению местонахождения и уничтожению бандформирования под командованием арабского наемника Аль Хаяри. Группа Филиппова частично свою задачу выполнила. Пусть не смогла обнаружить и уничтожить Хаяри, пока он находился в своем логове, но определила направления его движения, численность и доказала, что этот человек действительно находится на пути в глубь России. Нейтрализовали группу из двух-трех человек, один из которых смертница. Есть множество более многочисленных структур и ведомств, имеющих большие возможности, чем группа, в которой осталось всего восемь бойцов. Пусть теперь работают. Стоп! Антона словно ударило током. За все время в этой суматохе он даже не вспомнил об офицерах-чеченцах, которые ждут его сигнала.

Шевади Айдаев, он же Саид, поселил Вахида и его людей в одной из комнат своего огромного дома, окна которой выходили как раз на то место, где накануне собака с такой легкостью разорвала человека.

Сегодня Ахмеда похоронили. Перед самым рассветом его вывезли на повозке через задний двор на кладбище. Саид не разрешил Джину и Батаевым выходить…

– Не надо, чтобы вас кто-то видел, – сказал он после утреннего намаза.

Из всех, кто пришел в этот дом с вечера, на похороны ушел один Сулло. Он был каким-то дальним родственником Ахмеда.

Вахид походил из угла в угол комнаты, разглядывая рисунок ковра, затем, усевшись перед телевизором на старомодный диван, сделанный из дерева, взял в руки пульт.

Изображение было не ахти каким. Работали только два канала центрального телевидения. Ничего интересного. По одному что-то обсуждали депутаты, по другому выступал известный шоумен. Отбросив пульт в сторону, Вахид вышел во двор. Огляделся. Дом располагался буквой «Г» и имел два входа. Сейчас он был пуст. В этом Джин был уверен. Его так и подмывало посмотреть четки. Для этого надо было пройти в комнату Шевади. Найти, если он не забрал их с собой, будет просто. Почему-то Джин был в этом уверен.

– Иса, – позвал он сидевшего у входа Батаева-младшего.

Дождавшись, когда тот повернется в его сторону, поманил рукой:

– Я дом осмотрю, – зашептал Вахид. – Пусть Шамиль чем-то займет Юшу, а ты присмотри за дорогой.

Через несколько минут он вошел в ту половину дома, где жили старик и его племянник с сестрой.

Комнаты были просторными, светлыми, и сразу бросалось в глаза, что живущие здесь люди не бедствуют. Разувшись при входе, Вахид направился в спальню Шевади.

Стол, три стула. Аккуратно заправленная, старинная кровать с железными шариками. В углу старомодный телевизор и такой же видеомагнитофон. Между окном и стеной еще один стол, похожий на парту, со слегка наклоненной крышкой. На нем Коран в обложке, тисненной золотом, рядом четки. Именно те, которые старику передали от Хаяри. Он осторожно взял их в руки и поднес к глазам. Ничего необычного. Одиннадцать зерен, перемычка, снова зерна… Для верности он пересчитал их. Всего, как и положено для мусульманских четок, девяносто девять зерен. Вахид, как и подобает истинному чеченцу, с раннего детства знал назначение этого предмета. Каждое зерно напрямую служит для чтения по нему краткого изречения из Корана.

– Ляль Илла иль Алла, ву Махомет расуль Алла, – зашевелились губы, запомнившие каждой мышцей движения при проговаривании этих слов, – нет Бога кроме Аллаха и Магомед пророк Божий…

Странно, что все-таки означает этот предмет для Шевади, принятый с огромным трепетом, не ускользнувшим от внимания Вахида? Пакет с деньгами не произвел такого эффекта, как четки.

Он перещупал каждое зернышко, посмотрел их на свет, ожидая увидеть знаки тайнописи, но, ничего не обнаружив, вернул их на место. Скользнув взглядом по корешкам книг в старинном шкафу, в основном на арабском, потянул за бронзовую ручку выдвижного ящика. В нем оказался фотоальбом. Распухший, в кожаном переплете, тяжелый. Вахид стал переворачивать страницы. Часть фотографий рассказывала о родственниках и даже далеких предках клана. Были здесь на пожелтевших снимках и горцы у древних стен какой-то крепости начала девятнадцатого века, групповые портреты, снимки детей. Неожиданно он наткнулся на фотографию самого Шевади Айдарова, совершающего хадж. Пролистав альбом до конца, снова вернулся в начало. Здесь был плохо сохранившийся снимок мужчины, очень похожего на Шевади. Решив, что это отец, он вернул альбом обратно и развернулся к выходу. На пороге комнаты, с трудом пряча злорадную улыбку, стоял Юша – средних лет чеченец одного с Вахидом роста.