Альберт Байкалов - Исполнитель приговора

Ризван: – И все?

Шах: – А ты хотел, чтобы меня еще и убили?!

Ризван: – Зачем так говоришь? Я же дрался…

Шах: – Наверняка они колются дурью, которую мы же и поставляем.

Полынцев беззвучно рассмеялся:

– Издержки производства.

Обескураженные и оскорбленные ограблением, террористы угомонились только к полуночи. И то Ризван напомнил своему хозяину, что завтра рано вставать.

– Значит, нам тоже, – опуская спинку сиденья, зевнул Полынь.

Туманов последовал его примеру. Они не боялись проспать отъезд чеченцев. Едва в квартире вновь начнут говорить, вставленные в уши обоих офицеров миниатюрные телефоны оживут.

Уже в шесть утра оба чеченца были на ногах.

Некоторое время отчетливо был слышен голос Шаха. Ожил и монитор, на который из Центра стали отправлять перевод разговора. Ничего особенного. Речь шла о том, что надо заправить машину.

Потом его голос сделался тише и приглушенней, а затем и вовсе пропал.

– Барсетка и пиджак в его комнате, а он уперся на кухню, – ответил на немой вопрос Тумана Сергей. – Попасть бы в квартиру да во все комнаты «клопов» понаставить.

– Может, они сегодня заложницу не станут с собой таскать, – выдвинул предположение Туман.

– Снаружи они ее по-любому закроют, – цокнул языком Полынцев и посмотрел на часы. – Интересно, куда эти уроды в такую рань собрались?

– Слушай, – неожиданно осенило Туманова. – А если напечатать объявлений, что в связи с подготовкой к отопительному сезону проводится проверка квартир, и под эту марку проникнуть в их логово?

– Эти бумажки придется расклеить на все подъезды дома, а потом для профуры обойти почти сто квартир, – немного подумав, вздохнул Полынь. – Ведь Шах не дурак. Обязательно захочет узнать, были или нет слесаря у соседей. И потом, надо будет согласовывать этот вопрос с домоуправлением, а Филин категорически запретил такими способами решать подобные задачи.

– Звукосниматель?

– Бесполезно, – отмахнулся Сергей, – у них пластиковые стеклопакеты. Улавливает только шум.

Прибор, находящийся в распоряжении группы, был уже устаревшим и рассчитан на обыкновенное оконное стекло, с которого при помощи лазерного луча снималась вибрация. Одновременно электронный дешифратор переводил колебания в речь. Также разведчики располагали оборудованием, которое в городском шуме, при наличии эталона голоса интересующего объекта, позволяло подслушать его на расстоянии до нескольких десятков метров. Но маячить на таком удалении от Шаха было опасно.

Чеченцы провели на кухне больше часа. Все это время Полынь нервничал. Легко было догадаться, что террористы не только завтракали, но и обсуждали какие-то важные вопросы. Вывод напрашивался сам собой: Бакуев готовится к серьезному разговору. Наверняка это будет встреча с турком.

Наконец голоса стали отчетливей, а через минуту оба диверсанта отлично слышали бандитов.

– Пиджак напялил, – одними губами проговорил Туман.

Шах перешел на русский:

– Настя, ты на этот раз останешься дома. Не вздумай бежать. Все равно твой Виталий в наших руках.

– Давай ее свяжем и посадим в кладовку, – неожиданно предложил Ризван.

– Зачем? – Шах рассмеялся. – Она умная девушка. Пусть смотрит телевизор, отдыхает. Приготовит обед.

Послышались звуки отпирающихся замков, хлопнула дверь, скрипнули в замочных скважинах ключи, после чего террористы затопали по лестнице.

Улицы уже заполнились транспортом и пешеходами. Несмотря на это, Полынь отпустил машину с чеченцами на предельное расстояние. Их разделяли почти десять километров. Вызвано это было тем, что если Шах действительно направляется к Табанжи, тот наверняка проверит его на предмет слежки.

Как ни странно, но, миновав город, «девятка» террористов двинулась по направлению к областному центру. На часах было одиннадцать, когда наконец водитель Шаха, въехав на автостоянку перед небольшим баром, остановился.

Полынь с Туманом проехали мимо, свернули на первом же перекрестке направо, во двор старенькой двухэтажки, оказавшись с другой стороны заведения, которое решили посетить чеченцы.

Каково же было их удивление, когда они увидели здесь «Тойоту» Дрона.

Сам хозяин машины, в компании Лаврененко и Меньшикова, которому за темный цвет кожи дали кличку Арап, сидели чуть в стороне, на останках раскуроченной детской площадки, вокруг перевернутого вверх дном ящика. Три пластиковых стаканчика и бутылка водки в совокупности с помятым и уставшим видом ни у кого не вызывали сомнений, что с вечера эта троица изрядно погудела и теперь, найдя укромное место, решила поправить здоровье.