Альберт Байкалов - Наш хлеб – разведка

– Э-эх! – Махнув рукой, он решительным шагом направился обратно. Почти бегом взбежав на подъем, встал на прежнее место: – Командир!

– Что? – раздался за спиной голос.

Вздрогнув, Биберт развернулся.

– Ты что, невидимка, да? – пытаясь унять охватившую дрожь, удивился он. Было в действиях этого русского что-то сверхъестественное, отчего становилось не по себе.

– Нет, я нормальный человек, – успокоил чеченца военный.

На этот раз он уже не наводил ему в лоб оружия, держа его на скрещенных на груди руках.

– Нурды Садаева у нас называют куратором, – шмыгнув носом, заговорил Биберт и тут же осекся, следя за реакцией разведчика.

– Продолжай, – поторопил его тот. – Я сразу догадался, что ты боевик. Тем не менее в спину стрелять не стал.

– Отрядом командует Азат Хабаев. Где он сейчас, я, правда, не знаю. Но могу только думать, что он прячется где-то поблизости. Может, даже слышит сейчас наш разговор.

– Не слышит, – уверенно заявил военный.

– Родом он из Цантара-Юрта. Нурды пришел в отряд в конце зимы и приказал Азату искать солдат, которые родились после восьмидесятого года. Сначала жили здесь. Открытый местность в Аргуне. Никто не мог догадаться. Потом один пленник бежал. Его Азат на равнина отправил, оттуда к Нурды пришел одноглазый и сказал, уходите, скоро гэрэушники придут…

– Что за одноглазый?

– В Грозный живет. Связной.

– Чей?

– Не знаю, – пожал плечами чеченец. – Краем уха только слышал имя его хозяин – Ферзинд Тахре. Он из Турции. Все, – разведя руками, закончил Биберт.

– Как в случае чего на тебя выйти?

– Надо будет, сам найду. Помощь мне понадобится, запомни лицо, а зовут меня Биберт Вахидов.

– Запомню, – кивнул военный. – Иди.

– Можно, я свой машина у вас оставлю, а наш заберу?

– Как своим объяснишь?

– Скажу, угнал.

– Она не заводилась.

– Я знаю, там аккумулятор дохлый. Я с этой поставлю.

– Лучше номера перекинь, а документы на нее в бардачке, – предложил разведчик.

– Э-э, зачем мне документы? – оголив в улыбке ряд белых и крепких зубов, удивился чеченец. – Все равно никто не остановит.

– Это как? – Разведчик с нескрываемым интересом посмотрел на боевика.

– Много дорог есть, чтобы блокпост объезжать, – пояснил Биберт. – Деньги есть, знакомый в милиция есть.

Он подошел к машине и, порывшись за задними сиденьями, достал ключи.

В это время разговорчивый военный незаметно сунул под сиденье небольшую, размером с мыльницу, пластмассовую коробку.

Ночь напролет Иса просидел с отцом за столом, установленным под навесом прямо в саду. Среднего роста, слегка сутуловатый, с поседевшей бородкой, родитель с затаенной в глубине глаз печалью выслушал короткий рассказ сына о жизни. Потом долго сидел молча, изредка отпивая из стоящей перед ним чашки уже остывший чай. Заговорил он неожиданно, глядя поверх головы сына. Как и в прежние приезды, старик сетовал на то, что у всех братьев уже есть дети, все живут рядом, построили себе дома и обзавелись хозяйством.

– Возвращайся, – отец испытующе посмотрел в глаза сына. – В республике мало-мало порядок навели. Бандиты теперь редко в наших краях появляются.

– Это потому, что мы много работаем, – не кривя душой, ответил Иса. – Не могу, отец. Служба уже стала частью моей жизни.

– Может, у тебя в Москве есть невеста? – подозрительно прищурившись, спросил отец.

– А что бы ты сказал, если бы вдруг твой сын решил жениться на русской?

– Ты уже собрался?

– Нет, просто спросил.

– Вот когда эта новость дойдет до моих ушей, тогда и узнаешь, – поднимаясь из-за стола, ответил отец. – Пойдем. Нужно отдохнуть, ведь завтра придется ехать.

С утра они собирались навестить в Грозном родственника, который уже месяц лежал в больнице.

Остаток ночи Иса не сомкнул глаз. Так было всегда, когда после долгого отсутствия он приезжал в отчий дом. В памяти всплывали картины далекого детства.

Едва забрезжил рассвет, загремела во дворе кастрюлями мать. Скрипнула дверь в комнату младшей сестры. Прошлепав босыми ногами на улицу, она также занялась хозяйством.

Еще немного понежившись в постели, Иса тоже поднялся. Родители не знали о ранении, ходил у них на виду он мало и сумел скрыть даже хромоту. Настороженно поглядывая в сторону дверей, осмотрел повязки, потом быстро оделся в обычную гражданскую рубашку и брюки. Выпил пригоршню лекарств, которые ему оставил Док, и направился во двор.

После утреннего намаза отец дал ему ключи от гаража и машины. Усевшись за руль «Волги», первым делом Иса попробовал, как у него получится вести машину с простреленной рукой и ногой. Боль мешала не особо. На крайний случай можно выпить пару спазмалетиков, которые были среди оставленных ему на лечение препаратов.