Альберт Байкалов - Наш хлеб – разведка

Вместо ответа послышалось лишь поскуливание и какой-то шорох.

«Они что, здесь собаку держали?» – удивился Антон и, перескочив через нагромождение мусора, прижался спиной к стене. Осторожно заглянул внутрь. Это помещение почти не пострадало от взрыва. Оно было чуть больше купе пассажирского поезда, однако пол здесь оказался деревянным, вдоль правой стены стояли какие-то стеллажи, слева разбитый вдребезги вытяжной шкаф, которыми обычно оборудуют школьные лаборатории. На противоположной стене висели защитные костюмы и несколько противогазов. И тут в углу он наконец увидел и существо, издававшее странные звуки. Скорчившись, в разодранной и дымящейся одежде, со стоящими дыбом волосами, черный от сажи и грязи, перед ним сидел трясущийся человек. Обхватив голову руками, он не мигая смотрел на Антона широко раскрытыми глазами. На фоне копоти и крови взгляд этого человекоподобного существа вызвал неприятный холодок.

Не сводя с потерявшего рассудок бандита оружия, Антон перешагнул через дверь и огляделся. Баллоны со сжатым воздухом, непонятного назначения оборудование, тиски. Неожиданно его внимание привлекла перевернутая коробка. По полу были рассыпаны небольшие флакончики от духов. Причем крышки со встроенными распылителями лежали отдельно, запакованные в полиэтилен.

– Эй, ты! – Антон развернулся к мужчине. – Слышишь меня?

Тот никак не отреагировал на слова. Подойдя ближе, Антон убрал пистолет, схватил его за остатки защитного цвета куртки и поволок к выходу.

Устроившись на небольшом взгорке, прямо в траве, Шаман с тоской наблюдал за носившимися стрекозами. Густой кустарник надежно прикрывал его от проселочной дороги, по которой убийца его брата и отца должен привезти из Грозного связного застреленного Дроном араба. Чуть позади и выше выбранной позиции начинался лес. Остальная часть склона почти до самой трассы была лишена растительности. Лишь редкий кустарник да ручей, берущий свое начало где-то в районе убежища Нурды, оживляли пейзаж.

Шаман остался с молчаливого согласия Антона, чтобы после того, как турок высадит одноглазого и отправится обратно в город, перехватить его в этом безлюдном месте. Он собирался отомстить за родных, но до сих пор не знал, каким образом это сделает. Только оставшись наедине с собой, Шаман понял, что никогда не убивал человека просто так, не в бою. С другой стороны, Филиппов дал понять, что этот негодяй очень грамотный человек и особенно ценен не только как бывший сотрудник департамента военной разведки Турции, а еще как потенциальный преемник араба. Антон не скрывал, что скрепя сердце позволяет Шаману свести счеты с этим недоноском.

«Слово не воробей, – вновь мысленно проговорил Шаман фразу командира, когда тот дал команду сидевшему за рулем Дрону притормозить. – Сказал, отдам тебе убийц, значит, так тому и быть. Хотя не скрою, Абдуллаха я обнадежил, что скоро он вернется на родину».

От размышлений отвлек шум приближающейся машины. Слегка приподнявшись, Шаман увидел подпрыгивающую на ухабах «Ниву». Про себя выругался. Как он мог не заметить ее, когда она сворачивала с трассы перед Ялхой-Мохк! Это село как на ладони. Нет, надо брать себя в руки! Отца с Исой уже не вернешь. Изо дня в день мучить себя воспоминаниями о них ничего не даст. Впрочем, как и то, что сейчас он убьет этого Абдуллаха.

Неожиданная мысль заставила его непроизвольно хмыкнуть.

Он прислушался. Машина проехала мимо и сейчас уже урчала двигателем где-то позади него. Примерно прикинув расстояние до места, откуда связной с контейнером пойдет пешком, Шаман поднялся и, посмотрев на часы, направился к дороге. Скоро турок будет возвращаться, и нужно торопиться.

Наконец среди деревьев вновь замелькал внедорожник. Машина шла под гору на приличной скорости. Наверняка кровник сейчас в состоянии эйфории давит на газ, а голова его занята мыслями о скором возвращении. Шаман усмехнулся, оттолкнулся плечом от дерева, к которому прислонялся, и, выйдя на середину проселка, снял автомат с предохранителя.

Машина, на минуту нырнув в небольшой распадок, вновь появилась на дороге. До нее было еще далеко, однако Шаман отчетливо почувствовал не только взгляд турка, который однозначно его заметил. Он словно увидел его глаза, скрытые за отражениями придорожных кустов на лобовом стекле, почувствовал, как у того учащается пульс, выступает на лбу пот. Негодяю ничего не стоит пригнуться и, вдавив педаль газа, попытаться проскочить прямо через вышедшего на дорогу военного. Но Шаман был уверен, что этот человек так не поступит. Почему, сам не мог понять. Наверняка в такие моменты все привычные стереотипы восприятия окружающего мира уходят на второй план, уступая место каким-то иным способам общения и чувствам.