Альберт Байкалов - Наш хлеб – разведка

– Сколько вас и где посты? – Антон тряхнул чеченца за грудь и приставил окровавленный нож к уголку правого глаза. – Живее!

– Два, – прохрипел пленник и попытался показать взглядом в сторону убитого.

– Где еще посты? – прошипел Антон.

– Всего два, – уже более внятно проговорил бандит. – Сулло должен был прятаться там. – Он кивнул в сторону дороги.

Из сказанного боевиком Антон понял, что этих двоих поставили с двух сторон от проселка, но они, чтобы поболтать, плюнули на все и сошлись в этом месте. С дисциплиной у них были нелады.

– Сколько всего приехало и зачем? – Антон надавил на рукоять ножа сильнее.

Пленник тяжело и часто задышал.

– Десять и Азат. Сулло и я – еще два, – выдавил он. – Скоро в Курчалой хоронить один дед будут. Нам Азат сказал всех там убивать.

– Вы что, ниндзя? – усмехнулся Антон. – Тринадцать человек решили целое село взять? Там же комендатура, блокпосты ОМОНа, отделение милиции!

Он успокоился и расслабился. Похоже, в лагере бандитов не услышали шума. Ничто не говорило о том, что там поднят переполох. Молчала и портативная станция в нагрудном кармане сшитого кустарным способом разгрузочного жилета боевика.

– В селе тоже наш моджахед есть! – быстро заговорил бандит. – Один «ЗИЛ» приедет с полевой стан. У речка Хумык. Знаешь?

– Полкилометра севернее Курчалоя, – кивнул Антон. – Но ведь там блокпост?

– Как все начнется, два моджахед стрелять гранатомет будут. Еще шахидка был. Но ее комендатура забрал.

Судя по блеску в глазах, бандит не врал. Скорее всего, он решил, что раз нашли их лагерь во главе с Азатом, то операция провалена изначально. Теперь надеялся, что его сотрудничество зачтется при вынесении приговора в суде. Но ошибся. Антон не собирался возиться с пленными, тем более оставлять их у себя в тылу. Как только боевик перестал говорить, он надавил ему на сонную артерию, одновременно зажав рукой рот. Дернувшись и выпустив воздух, отчего ладонь Антона стала мокрой, через минуту чеченец затих.

Убедившись, что бандит мертв, Антон перебежал к Туману.

– Здесь одиннадцать рыл, – переворачиваясь на спину и вынимая из нагрудного кармана спутниковый телефон, прошептал Антон. – Постов больше нет.

Он набрал частоту Лавра и коротко передал ему полученную от боевика информацию. Закончив словами: «Срочно сообщи коменданту», – отключился и приказал Доку выдвинуться к ним. Вскоре, словно материализовавшись из воздуха, Ренат опустился рядом.

– Если верить «духу», дальше чисто, – заговорил Антон.

– Я слышал твой допрос и ответы, – Док показал пальцем на наушник ПУ.

– Поэтому будем держаться вместе, – продолжил Антон, пропустив слова Дока мимо ушей. – Все равно смотрите в оба.

Инструктаж был прерван негромким голосом, раздавшимся в наушнике ПУ:

– Филин, это Банкет, как слышишь?

– Слышу хорошо, что случилось? – Антон посмотрел на циферблат часов и удивленно вскинул брови. С того момента, как они разошлись, прошло пятьдесят минут.

– Поляна накрыта, – имея в виду, что минное поле готово, отрапортовал Банкет. – Выходили почти к самым сараям. С нашей стороны охранения нет. Три машины. Боевиков действительно одиннадцать. Расслабились. Думаю, проблем не будет.

– Вы сейчас где? – поняв из доклада, что Банкет слышал его разговор с Туманом и Доком и даже в курсе, что они сняли двоих бандитов, спросил Антон.

– На исходных. Можете начинать гнать.

– Понял. – Антон показал направления офицерам справа и слева от себя, перевернулся на живот, приподнялся и, пригибаясь, направился в сторону расположившихся на отдых боевиков. Вскоре послышались негромкие голоса. Спецназовцы решили не рисковать и оставшиеся метры преодолели ползком. Попутно Док снял растяжку.

После отъезда Азата и его моджахедов Биберт еще некоторое время сидел у обочины дороги. Руки ныли. Но сильнее всего мучила тоска. Еще бы, ему пришлось выполнять непривычную женскую работу. Сначала он протер всю машину бензином, потом отмыл ее с мылом. После этого ему всучили небольшой пузырек со спиртом и кусок чистой тряпки. Обработав им руль, сиденье и даже приборную доску, он отошел подальше в сторону. Только тогда боевики заняли свои места.

Биберт не доехал до конца дороги совсем немного. Каких-то пару километров. Дальше начиналась теснина, а проселок превращался в широкую тропу, пригодную лишь для перегона скота.

Внизу шумел Шароаргун. Безмолвная луна на фоне звездного неба отражалась в воде сотнями мельтешащих на волнах бликов. Холодный ветер пробирал до костей. Закинув за спину автомат, Биберт стал подниматься в гору, с каждым шагом чувствуя, как уходят последние силы. Смертельная усталость валила с ног. Наконец, наткнувшись на огромный камень, он снял рюкзак, неслушающимися пальцами отвязал прикрученный к нему кусок брезента, сгреб в кучу прошлогоднюю листву и накрыл им ее.