Альберт Байкалов - Объект ликвидации

Когда дошли до так называемой базы, доктор приказал всем подняться наверх. Каждой дали выпить мензурку коричневой, тягучей жидкости. Надежда набрала в рот сладковатой гадости со вкусом хвои и мяты. Сымитировала, как могла, что сглотнула, и направилась вниз. В душевой она выплюнула все на пол, вновь прополоскала рот. Потом стала пить воду. Когда желудок наполнился, она вставила в рот два пальца и вызвала рвоту. Как ни крути, а часть этой гадости все же оказалась в желудке.

Остаток дня девушек больше не беспокоили. Надежда пролежала до самого вечера, глядя в потолок. Потом был ужин. Время тянулось медленно. Снова пришла Галина и сделала укол.

Надежде не спалось. Перед глазами мелькали ножи, брызги крови, восторженный крик девушек, предсмертные вопли обреченных сербов. Она не знала, сколько времени прошло, как неожиданно почувствовала, что в комнату кто-то вошел. Медленно повернула голову в сторону входных дверей и увидела силуэт. Ужас сковал дыхание, а в висках застучало с такой силой, что казалось, еще немного, и череп взорвется.

Между тем появился еще один. Это были мужчины. На одном она отчетливо разглядела берет, а в руках автомат. Она поняла, это боевики из отряда, который охранял лагерь.

«Что за чертовщина? Чего им надо? Неужели решили трахнуть? Скоты! Я вам покажу! Стоп! – осенило ее. – Но они пришли не просто так. Значит, уверены, что после всех действий, которые проделал с ними Фролов, они утратили способность к сопротивлению. Допустим, я сейчас подниму крик, сбегутся охранники, которые пропустили этих уродов сюда, пришлепает доктор и выгонит недоносков. Но потом! Что будет потом? Он догадается, что она не находится под действием его препаратов!»

Твердо решив молчать, даже если придет еще десяток, она закрыла глаза.

Но албанцы не собирались насиловать ее. По крайней мере здесь. Они подошли к кровати и стали будить.

– Да! Что! – Надежда медленно села.

– Иди с нами, – громким шепотом позвал человек в берете.

В это время второй нагнулся, нашарил под кроватью тапочки, убрал с ног одеяло и бережно надел их на Надежду. Потом взял за щиколотки и развернул девушку так, что ноги свесились вниз. Второй подхватил за талию и помог встать.

Нашептывая на ухо что-то ласковое, он повел ее к дверям. Ночью здесь постоянно горела выкрашенная в синий цвет небольшая лампочка. К своему удивлению, Надя обнаружила, что точно так же двое других албанцев ведут к выходу хохлушку. Только, в отличие от нее, та вовсе спала на ходу. Голова свалилась на грудь, шаркающая походка сильно уставшего человека.

Подражая хохлушке, Надежда пошла медленней.

Они прошли мимо дневального, который ночью сидел на скамейке у выхода на первый этаж. Поднялись по лестнице, вышли через центральный ход усадьбы, у которого был часовой. Он бросил в адрес идущих с девушками албанцев несколько фраз и тихо рассмеялся.

«Точно решили поразвлечься, – с ужасом подумала Надежда. – Хохлушке все по барабану. Как под наркозом. Она завтра и не поймет, что ее толпа отымела».

Они дошли до второго здания. Здесь на входе тоже стоял еще один вооруженный албанец. Этот, так же, как и его дружки, принялся острить. Боевик в берете ответил ему в резкой форме, и тот замолчал.

Вошли внутрь. Миновали небольшой коридор и оказались в проходе, по обе стороны которого располагалось по три двери.

Хохлушку завели в первую. Надежду повели дальше. Неожиданно она услышала стоны, потом протяжный вскрик и оторопела. Голос принадлежал брюнетке. Значит, эти черти, как муравьи, перетащили всех сюда! – осенило ее. Надежда повеселела. Во-первых, она теперь знает, как вести себя, во-вторых, на всех девушек не так уж и много выходит. Главное, чтобы эти абреки ничем не болели.

Между тем албанец открыл перед ней крайнюю правую дверь и подтолкнул в спину. В нос ударил запах немытых тел, пота, носков, вареного мяса. Всего и не перечислишь. У стены, между двух до половины заложенных мешками с песком окон, был стол. На нем горела небольшая лампа, освещавшая желтоватым светом четырех бородачей. Они были по пояс раздеты. Надежда поежилась. Ее бил озноб. Когда она шагнула через порог, все как по команде повернули головы в ее сторону. Дверь захлопнулась.

Справа и слева было устроено некое подобие нар, только с проходами. Каждый боевик имел отдельное место для отдыха, сколоченное из досок.

Бандит подвел ее ближе к столу, положил на нары автомат и что-то спросил у своих дружков.

Один поднялся, подошел к Надежде и, приподняв за подбородок, заглянул в лицо.