Альберт Байкалов: Шахидки по вызову

Машину он подготовил. Осталось отметить путевку. Наверняка это последняя задача в Чечне. Приказ о его переводе в один из внутренних округов уже готов. Увольняться домой он будет из Владикавказа. Командование не давало дослужить считаные недели в ставшем родным отряде. До Нового года вся группировка должна быть укомплектована контрактниками.

Он достал из лежащей рядом на табурете камуфлированной куртки военный билет и открыл на последней странице. Туда, за обложку, была вставлена его последняя перед уходом в армию фотография с зеленоглазой красавицей Мариной. Костя был на снимке немного худее, чем сейчас. Да и загара такого не было. Карие глаза, светлые волосы, слегка вытянутое лицо. Рост чуть выше среднего. Ничего необычного и выдающегося. Тем не менее Марина регулярно писала и два года терпеливо ждала…

Разбитая бронетехникой дорога тянулась через многочисленные сады и небольшие села. Сзади, словно привязанный невидимыми нитями, двигался БТР сопровождения с несколькими бойцами на броне. От двигателя и постоянно бившего в лобовое стекло солнца в кабине стало жарко. Курмачев, сидевший на пассажирском сиденье, снял куртку и опустил со своей стороны стекло.

– Как летом. – Он посмотрел в зеркало заднего вида. – А пацанам в бронежилетах сейчас тоже не особо комфортно.

– Они снаружи едут, их ветерком обдувает, – с завистью сказал Костя. – Да и в броннике лучше, чем в гробу.

– Брось. – Прапорщик, нагнувшись, пошарил рукой под сиденьем и вынул фляжку. Открутив крышку, сделал из нее глоток. Сморщился. В кабине запахло спиртом. Он покосился на Черепанова. – Сейчас что, вот раньше… Еще бы до выезда из Грозного обстреляли пару раз. А от этих бронежилетов почти никакого толку.

Он убрал флягу и поправил стоящий вертикально между ног автомат.

Встречных машин было немного. Некоторое время ехали молча.

Дорога пошла в небольшой подъем. По обе стороны от нее замелькали деревья. Въехали в буковую рощу.

– Чего это они?! – отвлек от размышления голос Курмачева. – А ну стой!

Черепанов свернул на обочину и нажал на тормоз. БТР сопровождения отстал на добрую сотню метров и тоже остановился. Водитель вылез из люка и направился назад, к поднятым радиаторам двигателя.

Минут десять прапорщик наблюдал за бронетранспортером в зеркало заднего вида. Станция для связи с ним была, но батареи оказались севшими.

– Сдай назад. – Курмачев вытер оторванным подворотничком лоб и высунулся в окно. – Неужели сломались, черти?

Он зло выругался. До Автуры оставалось меньше двадцати километров.

Черепанов подъехал задом к БТРу. Курмачев вышел наружу.

– Что случилось?

– Движок заклинило! – виновато развел руками молодой лейтенант, спрыгнув с брони на землю.

– И что? – Прапорщик уставился на него немигающим взглядом.

– Приехали, – грустно пояснил водитель, подняв голову из-под поднятой крыши трансмиссии. – Надо в полк сообщить. Пусть тягач высылают.

– Ни хрена себе! – Курмачев зло сплюнул на землю. – Так мы завтра только вернемся!

– Это точно, – усаживаясь на корточки, сокрушенно вздохнул лейтенант. – Пока машину найдут, пока приедут. Ночевать в комендатуре придется…

– Черт! – продолжал возмущаться Курмачев. – Мне в обед в Моздок ехать. Я домой лечу.

– Позже улетишь, – усмехнулся усатый солдат-контрактник в надетом на голое тело бронежилете. – Отпускной перепишут.

– Какой перепишут?! – Прапорщик несколько раз хлопнул себя по бокам руками, словно курица, и обошел вокруг санитарки. – Я по семейным. Сын родился. А у нас с женой ни одного родственника. Как она там уже месяц, да еще на съемной квартире?

Он навалился плечом на задние двери машины и задумался.

– Мартынцев! – позвал лейтенант.

Из люка бронетранспортера появилась голова солдата с повязанной защитного цвета косынкой.

– Я!

– Сообщи на блок-пост.

Неожиданно лицо Курмачева преобразилось. Он заговорщицки посмотрел на Костю, потом на лейтенанта:

– Слушай, дай мне двоих парней. Я пулей туда и обратно. А своему начальству скажешь, что на обратном пути сломались.

– А если что случится? – Лейтенант выпрямился и отошел на обочину, в тень деревьев. – Меня в позу удивленного пингвина?

– Да что тут может случиться?! – вопросом на вопрос ответил Курмачев. – Даже если так, вали все на меня. Будто двое твоих со мной с самого Грозного ехали. Ты встал, а я дальше рванул…

– Давайте, товарищ лейтенант, я поеду, – неожиданно предложил наблюдавший все это время за разговором наголо бритый солдат.