Альберт Байкалов - Шахидки по вызову

Костя вздрогнул, не зная, как ответить, но оказалось, этот вопрос адресован не к нему.

– Да, начинайте! – ответил боевик с видеокамерой.

– Смотрите и запоминайте! – заговорил с металлическими нотками в голосе Канташ. – Этого человека зовут Висани Удугов. Он из Хиди Хутора. Его сын воюет на стороне неверных. Но это не такой большой грех. Вместо того чтобы смыть с себя позор, Висани Удугов тоже стал предателем. По его доносу арестован один наш брат, а один убит. Именем шариатского суда он приговаривается к смерти. Это позорная смерть! Мои братья по оружию даже брезгуют марать об него руки. Его убьет наш русский товарищ Мохов Костя. Этот человек хоть и не чеченец, но с уважением относится к нашему народу и хочет заслужить право воевать в наших рядах! – С этими словами Канташ всем своим весом навалился на Висани и толкнул в бок Черепанова: – Убей его, как ты сам этого хотел!

Костя замер в оцепенении. Он ведь совсем не желает смерти этого несчастного. Зачем Канташ так сказал? Между тем чеченец еще раз толкнул его в бок. Уже сильнее. Костя едва удержался, чтобы не завалиться на бок.

– Режь! – крикнули из темноты.

«Еще немного, и я окажусь на его месте», – с ужасом подумал он.

Дальше все происходило словно в тумане. Взяв двумя руками нож, Костя, не размахиваясь, ударил Висани острием в шею, но промазал. Лезвие стукнуло о камень. Испугавшись, что этим он выдает себя, снова занес его над головой.

Канташ перехватил его за запястье:

– Не так. Одной рукой режь горло, другой держи за волосы!

Желая быстрее покончить с этим кошмаром, Костя принялся пилить шею несчастного. Однако, дернувшись, Висани прижал к груди подбородок.

– Э, совсем ничего не можешь! – зло прошипел Канташ и с силой завернул голову мужчины назад. – Режь!

Костя судорожными движениями стал резать горло. Горячие струи брызнули на подбородок и руки. От запаха парной крови, который он почувствовал даже своими легкими, к горлу подступил тошнотворный комок. Стараясь не дышать, он давил на рукоять, с остервенением двигая лезвием вверх-вниз. Когда из несчастного с хрипом вырвалась пена, тошнотворный свет автомобильных фар потонул во мраке. Он видел лишь пробивающийся сквозь него зеленый свет лампочки работающей видеокамеры. Этот огонек словно проник в голову, в самый мозг, подобно сверлу, вгрызаясь в сознание.

– Все. – Костя вздрогнул от того, что его похлопали по плечу. – Вставай. Пора отсюда убираться!

Он посмотрел на Висани. Неестественно завернув назад голову, с чудовищной раной на шее, из которой, еще пульсируя, вытекала на землю казавшаяся черной кровь, тот лежал, уставившись перед собой ничего не видящими глазами. Одна нога была вытянута и едва заметно подергивалась. Вторая согнута в колене. Он походил на выбившегося из сил человека, упавшего на землю от усталости.

С трудом поднявшись, Костя отошел к машине.

Развязав деду Мурату руки, Рамхзан помог ему подняться:

– Давно они меня ждут?

Старик молча подошел к убитому за столом парню и, взяв его за подбородок, заглянул в лицо:

– Он еще живой.

– Не может быть! – воскликнул Рамхзан.

Недоверчиво глядя на старика, он снял с крюка висевшую по центру потолка керосиновую лампу и подошел ближе. Рамхзан отчетливо видел, как в момент выстрела из-за головы чеченца вылетели брызги крови.

«У старика плохое зрение, а труп еще совсем теплый, вот и подумал, что живой», – мелькнула у него мысль.

Однако, подойдя ближе и более внимательно осмотрев результаты своего попадания, он с удивлением обнаружил, что родственник прав. Пуля попала под левый глаз, перебила переносицу, изрядно разворотив встретившиеся на пути хрящи и кости, а вышла под правым глазом, изуродовав нижнее веко. Сейчас уже невозможно было определить, остались ли целыми глаза. Все распухло и было залито кровью. Верхняя губа, приподнявшись, обнажила зубы. Изо рта с каждым выдохом вытекала кровавая пена.

– Не жилец! – констатировал Рамхзан, с опаской покосившись на второго бандита. Тот точно был мертв. Не надо было даже щупать. Он протянул деду Мурату лампу: – Подержите. Я выволоку его во двор и там прикончу.

– Нет. – Старик неожиданно выставил вперед руки, словно желая закрыть собой раненого. – В нашем роду не принято убивать беззащитных.

– Этот шакал недостоин жизни, – возразил ему Рамхзан. – Он посмел связать руки человеку, которому годится в правнуки! Я убью его!

– Он не виноват! – продолжал настаивать на своем Мурат. – Я сам вынудил его так поступить, едва не пристрелив. Просто отсырел порох…