Альберт Байкалов - Шахидки по вызову

Рамхзан открыл дверь и вскинул автомат. Короткая очередь бросила мужчину на спину. Взревел мотор, и машина рванула вперед. Не разбирая дороги, расталкивая бампером людей, тронулась и вторая.

Выскочив из села в сторону равнины, они понеслись по дну небольшого ущелья, словно соревнуясь в скорости с небольшой горной речкой Хулхулау, шумевшей справа. Эта дорога шла через Сержень-Юрт и Автуры в Курчалой. Там русские. Но Белану и его людям туда не надо. Достаточно выехать в этом направлении и удалиться от села. Через пять километров от Сержень-Юрта влево уходит давно забитая колесами машин грунтовка. Свернув на нее, они поднимутся почти на самый хребет и по нему двинут в обратном направлении. Объехав село, проедут еще немного, пересекут шоссе, по которому полчаса назад въезжали в него, и вернутся к тому месту, где ждали начала операции. Еще час, и их уже никто не сможет найти.

Хадаев Рамхзан хорошо знал эту местность. Хитроумный план отъезда в сторону равнины, где много российских частей, принадлежал ему. Теперь у местных и приехавших представителей миссии не останется никаких сомнений, что их земляков увезли именно русские.

До встречи с Беланом, который некоторое время жил за границей, Рамхзан контролировал район и был на хорошем счету у полевых командиров. Однако в ходе рейда в Дагестан потерял почти всех своих моджахедов. Приехав из Англии, Мациев вышел на него и предложил объединить усилия. Пока это приносило большие деньги Англичанину, так окрестили Белана между собой боевики. С другой стороны, Хадаев не хотел мириться с тем, что теперь ему отводится вторая роль в отряде. Потеряв самостоятельность, он всячески пытался быть хотя бы на равных с Беланом. Тот, в свою очередь, не упускал возможности задвинуть его подальше. Утренний спор был очередной уловкой, однако Хадаев вовремя одумался. Двенадцать его боевиков уже менее серьезно относились к своему полевому командиру. После объединения с моджахедами Мациева у них заметно увеличилась оплата за труды. Теперь Белан размышлял над тем, как поступить с человеком, который практически лишился влияния на своих людей. Он знал – Рамхзан затаил обиду, а это опасно.

Костя Черепанов пришел в себя, когда машина перестала прыгать по ухабам, а бандиты вышли наружу. Он хотел приподняться, но тут кто-то схватил его за ноги и выволок из салона. Ударившись головой о землю, Костя застонал. Одновременно его пнули в живот.

– Вставай, свинья!

Голова кружилась, рук и ног он не чувствовал. Их попросту отдавили. Все тело ломало.

Щурясь от яркого света, Черепанов приподнялся. В тот же момент его взяли за локти и поставили на ноги. Однако он вновь рухнул на землю. Стало тошнить. Но больше всего парализовал дикий и неописуемый ужас вперемешку с обидой и злостью. В самый последний день оказаться в руках боевиков!

– Ты чего, скотина! – раздался сверху уже знакомый голос с акцентом. – Думаешь, на руках тебя понесем?

Боль молнией ударила по ребрам. Задыхаясь, он собрался с силами и встал на четвереньки.

«Только бы не били! – пульсировала в голове одна мысль. – Пусть лучше сразу убьют».

Костя неожиданно позавидовал прапорщику и солдатам, которые уже умерли, одновременно поразившись тому, с какой обыденной легкостью он об этом подумал.

Уперевшись в бок машины, медленно перебирая руками, он встал на ноги.

– Э-э, да ты совсем дохлый, – озадаченно произнес один из чеченцев. – Надо было тебя убить. Может, больной? Зачем на санитарка ехал?

– Я – водитель, – прошептал он.

Постепенно Костя пришел в себя. Пятеро бандитов стояли полукругом, обступив его. Вокруг был лес. За ними, в нескольких километрах, гора, сильно выделяющаяся на фоне остальных возвышенностей.

«Эртен Корт!» – осенила его догадка.

Ее было хорошо видно с Курчалоя. Несколько раз он бывал в селениях, расположенных неподалеку от нее, и запомнил форму вершины.

– Пошли! – беря автомат за ствол и закинув его на плечо, скомандовал рослый чеченец, направляясь в низину.

Пробравшись сквозь густой кустарник, они оказались в лесу. Через некоторое время миновали ручей. Сглотнув вязкую слюну, Костя с тоской посмотрел на весело журчащую воду, но не решился попросить разрешения напиться.

Ему завязали глаза. Идти стало труднее. Он то и дело спотыкался о корни деревьев и камни. Держа его за воротник куртки, сбоку шел боевик, направляя то вправо, то влево. Постепенно он потерял всякую ориентацию. Шли, как ему казалось, уже целую вечность. Несколько раз он падал, но его грубо хватали и ставили на ноги. Вскоре, судя по грунту, оказались на тропе или проселочной дороге. Еще немного, и подошвы ботинок застучали по бетонному покрытию. Стало резко прохладно, изменился характер звуков. Теперь они казались громче, отражаясь от препятствий. Между тем пение саранчи и птиц сделалось приглушенным и сместилось назад. Костя понял, что они вошли в какое-то строение.