Альберт Байкалов - Убойный вариант

Клещ заявился под вечер. Дом погрузился в сумерки, и вся банда вышла во двор.

– Где Гвоздь? – Клещ выжидающе уставился на Рыка.

– Ты же сам сказал, в подвал его, – метнув в сторону Егора быстрый взгляд, удивился вопросу Рык.

– Приведите.

Спустя пару минут из дверей вылетел виновник последних несчастий. Сделав гигантский шаг, он перешагнул все ступеньки и, не удержавшись на ногах, рухнул на землю, прямо под ноги Рыку. Следом из дома вышел ходивший за ним Пастух.

– Ну что, – насмешливо глядя сверху вниз на распростертое тело, скривился в зловещей улыбке Клещ, – готов к собственным похоронам?

Гвоздь заскулил. По его грязным щекам из узких щелочек глаз покатились слезы.

– Не надо, я отработаю…

– Ты уже отработал, – Клещ перевел взгляд на Рыка. – Наберите канистру бензина, отведите подальше в лес и заживо сожгите. Присутствовать всем. Может, после этого думать будете перед тем, как что-то натворить.

– Показная казнь, – вырвалось у Рыка. – Сделаем. Ни разу живого человека не поджигал.

От этих слов несчастный издал странный гортанный звук, рывком вскочил и в два неестественно огромных прыжка достиг забора. Ловко пнув ногой висевшую на честном слове калитку, устремился в лес.

Пастух, усмехнувшись тяге к жизни своего протеже, ринулся следом и, вскоре нагнав Гвоздя, повалил на землю.

– Что же ты муки-то свои продлеваешь? – с состраданием в голосе спросил Клещ, ткнув носком ботинка Гвоздя в бок. – Умри, и все. Делов-то. Я еще хочу футбол сегодня посмотреть. Будь человеком!

– Твари! Какой футбол?! Вы понимаете, что творите?! – захрипел доведенный до точки Гвоздь. – Человек один раз живет! У меня мать!

– Дурак, – Клещ выпрямился. – Она даже знать не будет. Ты ей только проблемы создаешь.

Появился Чека. В руках он нес канистру с бензином.

– Я половину набрал, – поставив ее на землю, он вытер руки о штаны. – Должно хватить.

– Хватит, – согласился Клещ. – Где его можно подпалить, чтобы трава не загорелась?

– Там болотце, – показав рукой в сторону, засуетился Егор. – Потом то, что останется, притопим. Никто не найдет.

– У-у! – взвыл не своим голосом Гвоздь и, неожиданно затихнув, обмяк.

– Что с ним? – удивился Пастух.

– В штаны наделал, – поморщился Чека, присев перед Гвоздем на корточки. – От страха сознание потерял. – С этими словами он брезгливо похлопал приговоренного по грязной щеке.

Тот открыл глаза. С минуту лежал не шевелясь. Словно пытаясь понять, наяву или во сне происходят приготовления к его отправке на тот свет. Наконец, окончательно придя в себя, он мелко затрясся.

– Сам пойдешь? – скривившись в зловещей улыбке, спросил Рык. – Или на руках?

– Приятно, наверное, осознавать, что последние минуты топчешь ногами землю? – Чека насмешливо посмотрел на Гвоздя. – Вставай!

– Давайте я искуплю! Рабом буду! – неожиданно осипшим голосом запричитал Гвоздь. – Что угодно сделаю! – Он пополз к ногам Клеща.

Связанные за спиной руки делали его похожим на червя. Он странно упирался лбом в землю, подтягивал к животу ноги и снова выпрямлялся.

Клещ отступил на шаг:

– Говоришь, что угодно?

– Да!

– Точно?

– Гадом буду! – уцепившись за намек, что еще не все потеряно, завопил Гвоздь не своим голосом.

– Хорошо, – задумчиво кивнул Клещ. – Развяжите его, пусть умоется.

Услышав эти слова, Гвоздь громко зарыдал.

Дрон пришел на встречу с небольшим опозданием. Антон уже начал волноваться, когда с лестничной площадки донесся едва слышный звук шагов и Дрон вошел комнату.

– Ты чего так долго?

– Проверил окрестности, – отмахнулся Дрон.

– Туман уже все посмотрел.

– Кашу маслом не испортишь, – поморщился Дрон.

Антона насторожило настроение капитана. Василий редко выглядел удрученным.

– Рассказывай, что у тебя?

– Все нормально, – доставая из кармана диктофон, ответил Дрон. – Объект легко пошел на контакт.

– Чей это? – Увидев в руках Дрона серебристую коробочку, он удивленно посмотрел на него.

– Сейчас ты еще больше удивишься. – Дрон самодовольно улыбнулся и нажал на кнопку.

Из динамика донеслась английская речь: -…Ты давно меня знаешь, неужели не веришь?

– Верю, поэтому и отказываюсь от этого предложения. Я журналист, и моя задача – описывать события, а не участвовать в них.

– Я еще раз прошу подумать, – уже более настойчиво проговорил мужчина, голос которого Антону показался знакомым.

– Погоди! – Он положил руку на предплечье Дрона. – Я что-то не понял.