Альберт Байкалов: Уничтожить взрывом

Помощник бросил взгляд в окно. Вдоль дороги простирались заросли вечнозеленого кустарника маквиса, земляничного дерева, лавра, мирта, фисташек, олеандра. Он перевел взгляд на босса:

– Здесь полно растений, которые содержат эфирные масла.

– А я сначала подумал, что это искусственный ароматизатор, – хмыкнул Киви. – А это что? – он ткнул пальцем в синюю гладь, появившуюся слева по ходу от машины. – Средиземное море?

– Почти, – подтвердил помощник. – Залив Искендерон. Скоро будем на месте…

Антон проснулся от едва слышного звяканья посуды, донесшегося с кухни. Для убедительности, не открывая глаз, провел рукой справа от себя. Так и есть, Регина уже встала. Перевернувшись на бок, посмотрел на часы. Было восемь утра. Перевел взгляд на окно. По стеклу на фоне хмурого неба стекали капли дождя.

«Как выходной, так погода никуда», – безрадостно подумал он, поднимаясь с кровати.

Накануне вечером собирались с Региной отвезти Сережку в зоопарк. Трехлетний малыш за все лето не видел ничего, кроме дома и песочницы во дворе, а из всех животных знал только соседских болонок и ротвейлеров, называя их «бабаками».

Антон накинул домашний халат и побрел в ванную. Погода отразилась на настроении. Не хотелось даже делать зарядку. Однако не успел он выйти из спальни, как телефон, стоящий на журнальном столике у дивана, словно увидев хозяина, издал радостную трель.

Из кухни выскочила Регина. Столкнувшись нос к носу с мужем, улыбнулась и, убрав тыльной стороной ладони со лба золотистую прядь волос, привстав на цыпочки, чмокнула его в щеку.

– С добрым утром!

Антон поморщился и, глядя в синие, смеющиеся глаза, взял трубку.

– Слушаю, Филиппов.

– Это я, – раздался голос генерала Родимова. – Здравствуй.

– Здравия желаю, – пробурчал Антон, давая Регине рукой знак, что звонок не ей, а ему.

– Тебе Линев не звонил еще?

– Нет, – Антон напрягся. Данила Линев был представителем ФСБ. Если этот майор выходил на связь, то явно не для того, чтобы предложить съездить на шашлыки. Последствиями общения с ним были спецоперации у «черта на куличках».

– Ладно, – вздохнул генерал, – давай прямиком ко мне.

– В Управление? – уточнил Антон.

– А куда же еще? – усмехнулся Федор Павлович. – Ты думал, я тебе культурную программу на выходные предложу?

Наскоро приведя себя в порядок, через полчаса Антон уже свернул на Хорошевское шоссе, во дворах которого располагалось огромное здание ГРУ, из-за своих прямоугольных и лаконичных форм ставшее своеобразным памятником архитектуры времен соцреализма.

Всю дорогу он ломал голову, куда на этот раз придется ехать или лететь. То, что намечается срочная командировка, говорил сам за себя экстренный вызов в Управление. Обычно контакт с Федором Павловичем осуществлялся в помещении центра «Кавказ», оборудованного в одном из жилых домов на Профсоюзной. Вызвано это было тем, что многие террористические группы имели в своем составе и разведку, и контрразведку. Руководство ГРУ не исключало возможности скрытого наблюдения за комплексом служебных зданий в целях выявления и установления личностей сотрудников.

Сунув на проходной руку во внутренний карман пиджака, Антон чертыхнулся. Пропуск с электронным штрихкодом остался в форменном кителе. Он поднял взгляд на дежурного офицера.

– Что, временный выписывать? – насторожился тот. – Тогда звоните тому, к кому идете, и давайте документы.

Немного поколебавшись, Антон вышел на улицу и достал сотовый.

– Я внизу, Федор Павлович. – Он вздохнул. – Пропуск дома оставил.

– Стареешь, – усмехнулся в трубку генерал. – Ладно, жди меня в кафе, на старом месте…

– Ты правильно сделал, что на временный не оформился. – Пожав через стол руку, генерал окинул почти пустой зал «Садко». – У нас есть подозрение, что имеет место утечка информации. Сейчас негласно проверяют всех – от дежурных до начальников отделов.

– Вас, значит, тоже? – усмехнулся Антон, намекая на должность Родимова.

– Я это инициировал. – На его лице появилась пренебрежительная улыбка и тут же пропала. – Хотя, наверное, ты прав. Меня, возможно, больше всех шерстят.

Начальник отдела планирования и проведения специальных операций был невысокого роста пожилым мужчиной с абсолютно седыми волосами и уставшим, но проницательным взглядом. Несмотря на внешнюю хилость, как результат шестидесяти лет жизненного пути, Федор Павлович имел отменную память, ежедневно пробегал не меньше десяти километров, а иногда баловал себя различными испытаниями на полосе препятствий учебного центра.