Илья Деревянко - Штрафники

– Понятно, – выразительно хмыкнул я. – Ну а деньги?

– Не забудьте сжечь записку в пепельнице, – проигнорировав вопрос об оплате, медовым голосом напомнил он и быстро удалился.

Скатав бумажку в трубочку, я поднес к ней огонек зажигалки. Послание вспыхнуло, съежилось и рассыпалось в прах.

– Оказывается, Родина еще и кормит задарма, – покачал головой Сибирцев. – Шикарно мы устроились, дружище!

В развешанных по стенам динамиках заиграла негромкая музыка. Вполне современная, но с выраженным восточным уклоном. «Да-а, блин! У владельцев гостиницы определенно золотоордынская ностальгия», – подумал я, первым поднимаясь из-за стола…

Плоская металлическая крыша двадцатиэтажной «Звезды Востока» была обнесена невысокими декоративными перилами и, по счастью, находилась в тени соседнего, еще более высокого здания. Иначе мы, поднявшись сюда за двадцать минут до сеанса связи, стопроцентно зажарились бы на солнцепеке. Сегодня в небе не наблюдалось ни единого облачка, а термометр показывал двадцать девять градусов по Цельсию. С крыши открывался отличный вид на Темрюковск. Высоток здесь имелось всего четыре, а остальная часть города была плотно застроена пяти-девятиэтажными панельными коробками, похожими друг на друга, как однояйцовые близнецы. Широкие, пыльные улицы кишели автотранспортом, большей частью грузовым и общественным. Редкие вкрапления пожухлой зелени крошечных сквериков лишь подчеркивали серую унылость пейзажа. На востоке дымили трубы огромного предприятия. (Того самого, военно-промышленного.) Далеко на западе просматривалась широкая свинцовая лента реки.

– Скучный городок, типично промышленный, – подойдя вплотную к перилам, заметил Сибирцев.

– Точно, – подтвердил я. – Рабочему люду здесь не слишком комфортно. Вонь, копоть… Воздух раза в три хуже, чем в двенадцатимиллионном Н-ске. Но, наших «друзей» сие не касается. Видишь? – Я поочередно указал на ярко-зеленые оазисы упоминавшихся ранее коттеджно-особняковых районов. – Хорошо, собаки, устроились!

– Ничего удивительного, – пожал плечами Костя. – Оно везде так. Развитой капитализм, блин! Ты посмотри лучше на рабочие кварталы. Если рванет склад готовой продукции, «хрущобы» повалит ударной волной, как карточные домики. Все! До единой! Около миллиона трупов. В лучшем случае – калек… Сколько там, по словам Нелюбина, заплатили Цыплакову?

– Э-э-э… два лимона «зеленых», – поморщив лоб, припомнил я.

– Дешево же он ценит человеческие жизни! – в сердцах сказал Сибирцев. – По два бакса за душу. Средней паршивости шаурма в Н-ске дороже стоит!

– Нынче много таких развелось, – окинув мысленным взором гигантскую вереницу подонков, с коими мне доводилось сталкиваться по службе и вне ее, вздохнул я. – В Последние Времена живем. Мир вокруг словно взбесился. Но то ли еще будет!

– Мы с тобой до ЭТОГО не дотянем. Чай, не долго осталось, – глядя куда-то вдаль, тихо молвил Костя. – Вот только детей жаль! И своих, и чужих…

Негромко, но настойчиво заиграл классическую мелодию спутниковый мобильник.

– Алло? – взял трубку я.

– Представьтесь, – сухо потребовал незнакомый голос.

– Мангуст.

Отправляя нас на задание, Нелюбин, как и Рябов зимой, решил использовать для связи мою спецназовскую кличку (см. «Собачий оскал»)… А Сибирцева, уж не знаю почему, обозвал «Кактусом». Впрочем, он не обижался. Какая, собственно, разница?..

– Кактус с вами? – осведомился голос.

– Да, рядом стоит.

– Хорошо. Слушайте внимательно. В номер пока не заходите. Там внезапно объявились двое непрошеных гостей. Сейчас с ними разбираются. Как закончим, перезвоню, – мембрана запищала короткими гудками.

– Ну и?! – полуобернулся ко мне Сибирцев.

– В наш номер кто-то посторонний влез, – ответил я. – Однако «сторожевые песики» недаром хозяйский харч потребляют. Они мигом сцапали злоумышленников и в настоящий момент старательно выясняют их личности, намерения, общественный статус… Короче – всю подноготную. Как управятся, обещали перезвонить.

– Ну что ж, будем ждать. – Костя уселся на край перил. – Благо мы с тобой в тенечке. Бошки не напечет.

– Верно, – пристроившись рядом, поддакнул я.

Ждать пришлось около двадцати минут. Наконец мобильник зазвонил повторно.

– Обыкновенные воры, – по-прежнему сухо сообщил голос. – Допросили под «сывороткой». Вас они не знают. Просто отследили от вокзала двух богато одетых мужиков с деньгами (один из них ваш таксист) и решили малость «пощипать». После окончания инструктажа спокойно идите к себе. Ими там больше и не воняет! – Голос на мгновение умолк. Сильная мембрана передала чуть слышный шелест бумаги. Видимо, он разворачивал инструкцию. А я вдруг отчетливо вспомнил осеннюю ночь в «Астрее-Люкс», загаженный кровью и ошметками мозгов номер, разнесенный пулями череп Мери, свернутую мною шею Рикки и тяжелый запах скотобойни (см. «Бросок кобры»)… Я тогда вызвал условным сигналом людей Нелюбина, а сам, по их просьбе, закрылся в ванной. Спустя некоторый промежуток времени комната была абсолютно чиста. Даже запах исчез, не говоря уж о телах… Как он там выразился?! «Ими там больше не воняет»… Значит… Да! Похоже на то!!! Но Мери с Рикки являлись матерыми, отпетыми врагами. Опаснейшими агентами американских спецслужб, а эти… обыкновенные воришки. Оказавшиеся по недоразумению в неподходящем месте, в неподходящее время. Неужели их вот так вот запросто, хладнокровно…