Андрей Дышев - Атомный экспресс

– Позови Йохимбе и этих двух мумиезок! – сказал мне Влад.

Он старался не смотреть в глаза Миле, хотя она, прислонившись спиной к перегородке и скрестив руки, не сводила с него глаз.

– Один московский маньяк-педофил, – медленно произнесла она, – прежде чем зайти в лифт с девочкой и изнасиловать ее, несколько минут нравоучительным тоном объяснял, как опасно заходить в лифт с незнакомым мужчиной.

– Вы это к чему сказали? – раздраженно спросил Влад.

– Да так, вспомнила… Вот вы нам объявили о том, что в нашем вагоне едет маньяк, и тотчас взяли на себя роль Шерлока Холмса. А вашему немногословному и воспитанному другу, как я поняла, досталась роль доктора Ватсона. В связи с этим я хотела бы уточнить: а какую роль вы отводите мне?

Влад махнул на меня рукой, поторапливая, и я вышел из купе, не узнав, что он ответил Миле. За дверью Джонсона по-прежнему происходила какая-то возня. Я постучал, но негр опять не торопился отпереть замок, и я прождал еще минуту. Честно говоря, на его месте я послал бы всех через закрытую дверь к чертовой матери. Видимо, Джонсон открыл мне в надежде, что я приму участие в бино-мино.

– А-а! Друг! – раздался азартный голос, затем темнота материализовалась, и я увидел красные десны, из которых торчал частокол белых зубов. – Ты к нам зайдешь?

– Человека убили, – сказал я каким-то будничным голосом, отчего это страшное событие мне самому показалось пустячным.

– О-о?! – вопросительно протянул негр, вытянув вперед толстые губы и слегка склонив голову набок. До него не сразу дошел смысл моих слов. – Какого человека?

– У наших попутчиков то понос, то золотуха, – раздался из-за спины Джонсона голос Леси. Накинув халат на разгоряченное тело, морщась от яркого света в коридоре, она вышла ко мне, глянула мне в лицо, словно хотела сказать: «Кайфоломов, пошел бы ты вон!», и вялыми ватными шагами направилась в умывальник со сломанной дверью. Любовная истома еще обволакивала ее тело; Леся находилась во власти темперамента негра, и зрелище, которое ей предстояло увидеть, было невероятно жестоким после вожделенного купе. Я мог бы ее остановить и предупредить, что за сломанной дверью лежит труп проводницы, но я не стал этого делать – не было другого способа быстро привести девушку в чувство.

Шаркая тапочками, Леся приблизилась к двери умывальника, недоуменно посмотрела на вырванные с шурупами петли, на выгнутый косяк, отступила на шаг, словно не верила своим глазам.

– Это еще что такое? – пробормотала она и осторожно потянула ручку на себя, придерживая дверь за край, чтобы та не упала ей на голову.

В отличие от Леси, я смотрел на труп всего мгновение. Она же не отрывала глаз от проводницы почти минуту, словно не могла понять, что это за предмет лежит на полу умывальника. Наконец резко отшатнулась от двери, толкнув ее на прежнее место, и странно, по-бабьи заголосила:

– Ой-ой-ой-ой!

Вот тебе и золотуха, с некоторым злорадством подумал я, глядя на то, как Леся плетется по коридору, зачем-то туго стягивая на горле ворот халата.

– Я боюсь, – прошептала она, близко подойдя ко мне, глядя на меня затравленно и с недоверием.

Я молча кивнул головой, мол, в наших обстоятельствах это нормально, и, взяв ее под локоть, провел в купе к Владу и Миле. Регина, утомившись с Джонсоном, спала очень крепко, и мне пришлось стучаться в ее дверь до боли в кулаках. Эту девушку, как мне казалось, более нежную и ранимую, чем Леся, я не стал отводить в умывальник, ставший мертвецкой. Я вообще ничего не сказал ей, когда она открыла дверь, с трудом глядя на меня через подпухшие от тяжких сновидений веки, молча обнял ее за худые плечи и вывел в коридор.

Когда мы с Региной, все еще пребывающей в полусне, появились в дверях, Влад, Леся и Мила одновременно повернули головы, глядя на нас впитывающими взглядами. Мне показалось, что за те несколько минут, пока я стучался к Регине, эта троица успела переругаться и, сидя в тесном купе, мучилась оттого, что некуда было смотреть, кроме как друг на друга.

– Йохимбе где? – раздраженно спросил меня Влад.

Мне не понравился его тон. Мила была права: Влад вел себя так, словно его кто-то наделил правом командовать.

– Сходи за ним сам, – ответил я. – А я еще раз пройду по вагону.

Я дал понять Владу, что не позволю ему понукать мной, но такой расклад не понравился Миле.

– А почему вы собрались идти по вагону один? – спросила она меня. – Я бы тоже хотела убедиться, что в нем нет посторонних.