Андрей Дышев - Плацдарм по бросовой цене

Дик терпеливо дожидался, когда Влад замолчит. Он хотел сказать что-то важное, но не столько мне, сколько Марии. Но девушка снова занялась моим пальцем. Она выдавила на него сок красных ягод, а затем перевязала длинным и тонким листом, похожим на ивовый.

– Мария! – сказал он, когда девушка закончила заниматься мной и подняла глаза. – Конечно, тебя мне было бы не видать как своих ушей. Но надо немного подождать. Я думаю, что еще десять-пятнадцать минут. И в нашей жизни очень многое изменится…

Не знаю, понимала ли она его дословно, но от слов Дика мне почему-то стало не по себе. А когда он вынул из кармана пустой флакон из-под настойки гуао и недвусмысленно подкинул его на ладони, то от дурного предчувствия меня прошибло холодным потом.

– Хватит болтать! – сказал мне Влад, хотя я был нем, как Мария. – Поехали!

– Ты думаешь, что из-за этого чемодана я стал бы бежать под пули? – спросил меня Дик, поглядывая на Марию. – Ошибаешься! Я облил настойкой ручку управления, и пилоту осталось жить считаные минуты. Потом вертолет упадет в сельву, и останки Гонсалеса съедят черви.

Я схватил его за плечо с такой силой, что Дик поморщился и толкнул меня в грудь.

– Ты что?! – закричал он. – Аккуратнее! А то понаставишь мне синяков перед свадьбой!

– Ты, тупица! – бормотал я, сжимая ворот его жакета. – Кто тебя просил это делать? Кто тебе разрешил? Ты понимаешь, сволочь, что наделал?

Я прижал Дика к капоту джипа. Глядя на меня, как на сумасшедшего, он с испугом оттолкнул меня и, поправляя на себе жакет, пробормотал:

– Переволновался, парень! Возьми в машине бутылку рома, выпей, полегчает.

Даже Влад участливо взглянул на меня и спросил:

– Обиделся, что ли? Чего на всех кидаешься?

Я шарахнул кулаком по капоту и, чтобы никто не увидел слез, выступивших на глазах, быстро пошел напролом через заросли. «Но почему, почему Анна оказалась рядом с Гонсалесом? – думал я. – Что за роковое совпадение! Будто судьба посмеивается над нами и нарочно подставляет под удар самых близких людей. Я виноват во всем. Я отдал Дику настойку. А этому тупому торгашу нельзя было доверять».

Мокрые ветки хлестали меня по лицу, смешивая слезы с росой. Повязка, которую соорудила на моем пальце Мария, сорвалась вместе с корочкой подсохшей крови, и алые капли, разбиваясь о листья, точечным пунктиром отмечали мой путь. Куда несли меня ноги – не знаю. Перед глазами стояло лицо Анны – знакомое, изученное в деталях, давно ставшее родным. Я был разбалован ее любовью и преданностью и не ценил так, как она того заслуживала. Я думал, что совершаю великий подвиг, скрывая от Влада пропажу денег, тем самым якобы спасая чистоту ее имени. Но не смог сделать главного – спасти ей жизнь, которая вдруг оказалась в моих руках.

Меня догнал Влад. Тяжело дыша, он опустил руку мне на плечо и повернул к себе лицом.

– Кирилл, ты обиделся? – спросил он, виновато глядя на меня. – Прости меня! Видит бог, не хотел!

– Нет, – произнес я, – это ты меня прости. За то, что я тебе лгал.

– Все мы немножко лжем друг другу, – заметил Влад и протянул мне руку. – Ну! Давай все обиды оставим в этом лесу и поедем к Ромэно лакать ром!

– Влад, я тебя обманывал, – повторил я. – Все из-за меня. Я негодяй, я заставлял тебя рисковать ради этого чемодана. Но я так больше не могу. Пришло время все открыть и расставить по своим местам…

Влад слегка склонил голову набок, глядя на меня с легким недоумением.

– В чемодане нет денег, – с трудом произнес я. – Он забит макулатурой. Тебе предстоит пережить шок, но постарайся…

Влад не дал мне договорить и, обняв одной рукой, повел по узкому коридору, пробитому нами в зарослях. Я еще не сказал ему всего, но уже почувствовал огромное облегчение, словно долго нес и наконец скинул с плеч чемодан, наполненный старыми журналами. Он меня поймет, думал я. Сначала будет кричать, размахивать руками, ломать деревья и рвать лианы, а потом успокоится и простит меня. И мы сегодня напьемся, оплакивая Анну, которую никто из нас так и не сумел сделать счастливой.

Мы вышли к машине. Дик и Мария сидели на своих местах и смотрели на нас. Джип тихо урчал и обволакивал кусты сизым выхлопом. Влад легко подтолкнул меня в спину. Я подошел к машине, взялся за дверку, но открыть ее не смог. Мой взгляд намертво прирос к чемодану, лежащему на заднем сиденье.

Он был открыт и доверху наполнен пачками долларов.

Если бы я был точно уверен, что это сумасшествие, то не пожелал бы для себя иного способа ухода в царство божье. Открывшаяся моим глазам картина была не просто удивительной. Она было совершенно невероятной, абсолютно недопустимой, но приятной, и я любовался ею, как красочным сновидением, в котором без крыльев летаю над миром, утопающим в цветах и в тысячах лучезарных солнц.