Андрей Дышев - Плацдарм по бросовой цене

Мне ничего не оставалось, как взять грех на душу. Мне не хотелось представлять себе весь тот ужас, который мог начаться после моего случайного разоблачения. Я действовал инстинктивно, видя перед собой только ближайшую цель, и не думал о последствиях своего поступка, словно страус, зарывающий голову в песок при виде врага.

Я снял с антресоли большой чемодан из черной пластмассы с кодовыми замками, вывалил из него разноцветные полотенца, тюль, отрезки платяной ткани и еще какие-то тряпки и стал набивать его старыми журналами, которых у Анны развелось великое множество. Чтобы закрыть крышку, мне пришлось встать на нее коленом. Чемодан получился тяжелым, от такого веса с одинаковой легкостью отрывается либо ручка, либо рука, зато выглядел он вполне правдоподобно. Кого-нибудь другого можно было надуть с весом, но только не Влада. Он отлично знал, насколько тяжело нести миллион баксов.

«Господи, прости меня, я не ведаю, что творю!» – помолился я и с чемоданом вышел из квартиры.

– Когда решаются серьезные вопросы, надо стараться быть пунктуальным, – нравоучительно проворчал Влад, когда я вышел из такси, а затем выволок из багажника чемодан. – Ты опоздал на пятнадцать минут… Что это?

Он скользнул взглядом по чемодану. Я посмотрел по сторонам и тихо сказал:

– Догадайся.

Влад думал, что догадался. Он покачал головой и пробормотал:

– Сумасшедший! Кто же так делает?… «Хвоста» за тобой не было? Ничего подозрительного не заметил?

Пока не было причин беспокоиться о сохранности денег, если учесть, что денег вообще не было. Влад этого не знал, и ему очень хотелось казаться опытным конспиратором, который с отеческой строгостью следит за робкими шагами своего подопечного. Я не преминул съязвить:

– Какой «хвост»! За мной целая колонна вымогателей ехала, а в подъезде мужики в масках тусовались.

– Не смешно, – ответил Влад. – Сколько она дала?

– Все, что было.

Мы зашли в вестибюль посольства. Дежурный поднялся в секретариат, чтобы уточнить, готовы ли наши паспорта. Влад, не поворачивая головы и едва разжимая губы, спросил:

– Как ты ее уломал?

– Лаской, – в той же манере ответил я.

– Когда она требует вернуть долг?

– Она требует треть острова в собственность.

– Законное требование… Выделим ей где-нибудь на болоте, да?

– Непременно на болоте, – согласился я.

Влад одобряюще стукнул меня кулаком в плечо и покосился на чемодан, стоящий между моих ног.

– Теперь надо думать, где взять разрешение на вывоз.

– Не надо никакого разрешения.

– Почему?

– Потом…

К нам пошла секретарша. Ослепляя своей улыбкой и безумным блеском черных глаз, она сказала:

– Господа, вот ваши паспорта с визами. Господин посол уверен, что одного месяца вам будет достаточно. В случае, если вы приобретете в собственность земельный участок на Эквадоре, то автоматически получаете вид на жительство в нашей стране. Всего вам доброго, счастливого пути!

Господин Уваров с шумным сопением засунул свой паспорт во внутренний карман куртки, не отрывая глаз от смуглых коленок эквадорки. Не зная, что он должен делать во время затянувшейся паузы – целовать секретаршу или давать чаевые, он краем губ сказал мне:

– Дай ей чего-нибудь.

– Идиот, – так же малозаметно ответил я и, вежливо склонив голову, поцеловал даме руку. Влад, восприняв мой жест как первый шаг к близкому знакомству, с заговорщицким видом поинтересовался:

– Может быть, у вас в Кито есть сестра? Или подруга?

– У меня в Кито есть двенадцатилетняя дочь, – ответила секретарша, испепеляя Влада своим взглядом. – Но я оставлю вам телефон, где в случае затруднений вам помогут.

Каким-то образом в ее длинных тонких пальцах оказался картонный квадратик. Влад схватился за него, как за фортуну.

– О! – с волнением произнес он, поднося визитку к глазам. – Элиза Дориа, пятьдесят один – семнадцать – три ноля. Считайте, что у меня уже начались затруднения!

Секретарша не дослушала его и быстро поднялась по мраморной лестнице вверх. Влад нюхал визитку, как бутон розы.

– Представь, – бормотал он, когда я подталкивал его к выходу. – Душная эквадорская ночь, открытая терраса, тонкие стволы с раскидистой кроной куэо, терпкий запах баррингтонии и сладкий аромат плодов мам-шоя, и ты лежишь на шелковой простыне рядом с бронзовой, как статуэтка, Элизой Дориа…

– А по твоей ноге в это время бежит маленький паучок Черная вдова, – добавил я. – В ягодицу вцепилась кровососущая пиявка, а живот буравит кишечная угрица.