Андрей Дышев - Плацдарм по бросовой цене

– Эгей! – крикнул Дик.

Я обернулся. Придерживая Нику под руку, вакуэро насколько мог быстро ковылял к лесу. Далеко от нас, напротив того места, где берег обрывался белым камнепадом, прыгала по волнам резиновая лодка с мотором.

– Исходя из увиденного, – сказал Дик, когда мы зашли в джунгли и спрятались за большим треугольным камнем, обросшим мхом, – можно сделать вывод, что остров обитаем.

– Сколько у тебя патронов осталось? – спросил я.

– Полный, – ответил Дик, отстегнув барабан и ловким движением загоняя его на место. – Возьми!

Он протянул мне револьвер. Я понял, что означал этот жест. Решение Дика было не самым лучшим, но меня настолько вымотал ночной заплыв, что у меня не осталось сил спорить с ним.

– Оставь себе, – ответил я, отводя в сторону его руку. – Он тебе нужен больше, чем мне.

– Как хочешь, – охотно согласился Дик, затолкал револьвер за пояс и встал. – Прощайте, друзья! Пойду за ухом Гонсалеса. Без этой гадости отсюда у меня пути нет. Даст бог, свидимся!

Я не стал говорить ему громкие напутственные слова, пожал вакуэро руку и провожал его взглядом до тех пор, пока тот не исчез в плотных зарослях.

Ника ходила вокруг меня, рассматривая яркие оранжевые цветы, по форме напоминающие каплю. Она приседала, прикасалась к лепесткам пальцами и кидала на меня короткие взгляды. Я понял, что она хочет сказать мне что-то важное, но не уверена, что я отреагирую на это так, как ей бы того хотелось.

Цветы стали отвлекать ее от мыслей, и Ника, выпрямившись, повернулась ко мне спиной, обняла себя за плечи, превратившись в тонкую и хрупкую пацанку, у которой сквозь влажную рубашку проступают лопатки и бугорки позвонков.

И тут до меня стало доходить, что Ника, как и мы с вакуэро, приплыла сюда не случайно, не ради любопытства или по воле каприза. Ее цель была не менее определенной, чем цель Дика, и сейчас, оказавшись в непосредственной близости от нее, девушка стала другой. Я почувствовал, что не нужен больше Нике.

– Я тоже пойду, ладно? – спросила она и, упреждая мой вопрос, добавила: – Только не спрашивай ничего, ладно?

– Ты знаешь, куда идти? – все-таки спросил я.

– Остров не такой большой, чтобы заблудиться, – уклончиво ответила Ника и, сделав шаг, повернулась, лукаво глядя на меня, словно хотела проверить, намерен я побежать за ней или нет.

Все знают, зачем сюда приплыли, подумал я. Все, кроме меня.

Я смотрел, как Ника, хватаясь руками за крученые стволы карликовых деревьев, быстро поднимается по камням вверх, размахивая пакетом. Несколько белых булыжников с гулким стуком покатились вниз, раскидывая в стороны опавшую листву. Поднявшись на каменный карниз, девушка повернулась лицом ко мне, помахала рукой, полезла выше и скоро пропала из виду.

Дик ушел направо, в ту сторону, откуда выплыла моторная лодка, Ника – прямо, в глубь острова, где высилась поросшая густым лесом гора, мне оставалось пойти влево. Не знаю, какой логики я придерживался, когда выбирал направление движения. Похоже, что никакой. Я шел по острову, как слепой, отыскивая свое место, свою ячейку на этом игровом поле.

Джунгли, через которые я шел, мало напоминали сельву. Они были более сухими и редкими, а основу составляли незнакомые мне деревья с крепкими гнутыми стволами и колючими зелеными ветками, похожие на можжевельник и на терновник одновременно. Но росли они не настолько плотно, чтобы заросли нельзя было преодолеть без мачете.

Дважды я спускался в неглубокие овраги, по дну которых проходили тонкие ручьи, поднялся на холм, разделяющий две бухты, и с его вершины увидел противоположную, южную, часть острова.

Я часто оглядывался. Меня не покидало ощущение, что за мной следят, и это ощущение порой было настолько сильным, что я пару раз ждал, прячась за камнями и выжидая, когда преследователь пробежит мимо меня. Но лишь порывы ветра с шумом проносились над моей головой, расчесывая траву и приглаживая верхушки деревьев.

Вниз идти было легче. Лес поредел, все чаще попадались поляны с выжженной сухой травой, полной мелких прыгающих насекомых и белых, хрупких, как яичная скорлупа, ракушек. Они хрустели под моими ногами, и нельзя было шагу сделать, чтобы не раздавить их.

Вскоре я нашел тропу. Точнее сказать, это была полоса примятой травы, по которой прошли не так давно. Я остановился рядом с тропой, глядя по сторонам, предпочитая первым увидеть того, кто здесь ходил. Чувство тревоги нарастало столь стремительно, что я уже не мог двигаться дальше и стоял как вкопанный, глядя по сторонам.