Валерий Карышев - Девять граммов на весы Фемиды

Кукушкин пожал плечами:

– Предположим, я соглашусь. Какие тогда у меня будут перспективы и гарантии?

– Дело мы твое закрываем, освобождаем тебя. Ты выходишь на свободу, вливаешься в свой дружный коллектив – предварительно ты нам все про него рассказываешь: кто лидеры, где базируются, состав и так далее. Мы подписываем соответствующие документы о твоем сотрудничестве, это секретные документы, никто об этом знать не будет. Можно оформить призыв на службу во внутренние войска с переводом твоего воинского звания на наше. Одним словом, перспективы нормальные…

– Но есть маленький нюанс, – проговорил Кукушкин. – Допустим, вы направляете меня в преступную организацию, в которой я мог бы находиться сейчас или которую вы для меня подберете…

– Ну, допустим…

– Если я буду состоять в преступной организации бойцом или минером-взрывником, я же буду совершать преступления. Как мои действия будут квалифицироваться Уголовным кодексом и сочетаться с работой у вас? Выходит, вы будете покрывать мои преступления?

– Видишь ли, – сказал Костров, – если ты хорошо знаком… Впрочем, ты не можешь быть знаком с законом об оперативно-розыскной деятельности. В этом законе есть несколько разделов, некоторые из них секретные, которые говорят, что если человек, внедренный в преступную организацию, совершает преступление, квалифицируемое законом как не тяжкое, то ему будет определенное снисхождение – списываются эти преступления.

– А если, например, убийство? У меня же, как у минера, может быть только один вид преступлений – убийство с помощью взрывных устройств…

– Ну, если эти убийства происходят по линии ликвидации преступных элементов – воров в законе, уголовников, то мы на это закроем глаза. Но если убийство коснется коммерсантов или сотрудников милиции, то уж тогда извини, брат, будет другой разговор.

Кукушкин помолчал.

– Ладно, – проговорил он, – Олег Петрович, давайте сделаем так. Я вас понял. Дело серьезное и важное. Поэтому я хочу сказать вот что. Если это в ваших силах – а заодно я смогу убедиться, насколько вы сильны и порядочны, – то вы должны перевести меня в другую камеру, лучше в одиночку, чтобы я спокойно в течение двух дней подумал над вашим предложением. Можно мне два дня подумать?

– Да хоть три! – улыбнулся Костров. Он понял, что, скорее всего, Кукушкин согласится на его условия.

– Хорошо. Тогда в течение трех дней я буду думать. Потом приходите, и я даю вам ответ – либо да, либо нет. Так что?

– В принципе, я согласен. Но посмотри: если ты будешь думать три дня и примешь положительное решение, как объяснить твое отсутствие в преступной группировке, куда ты входишь…

Тут Кукушкин перебил его:

– Коллектив. А еще лучше – организация.

– Хорош, пусть будет организация. Так вот, три дня – это много. Они спросят тебя, где ты был эти три дня.

– Это уже мои проблемы, – ответил Кукушкин. – Я найду, что сказать. Так даете три дня?

– Да, хорошо. Сегодня у нас вторник. Я прихожу к тебе в пятницу.

Кукушкин стал загибать пальцы.

– А сегодняшний день мы тоже считаем?

– Тебя переведут к другую камеру часа через два. Так что можешь думать.

Костров нажал кнопку. Через несколько минут в кабинете появился оперативник из девятого отдела.

– Значит, мы с Кукушкиным договорились, – сказал ему Костров. – Три дня думать будет. Нужно перевести его в одиночку. А через три дня он даст нам ответ. Три дня его никто не должен беспокоить. Сделаешь?

– Вопросов нет, – улыбнулся оперативник и посмотрел на Кукушкина. – Пойду, договорюсь со спецотделом, тебя прямо отсюда поведут в другую камеру.

Через несколько минут Костров и оперативник покинули следственный изолятор.

Олег Петрович был почти уверен в том, что Кукушкин примет его предложение. «Ну что же, – думал он, – если он согласится, то через три дня у меня будет полная информация о группировке „зеленых“. Конечно, если он состоит в ней…»

Он знал, с помощью каких проверочных вопросов можно удостовериться в подлинности информации.

Как только Коптев вышел в коридор, тут же столкнулся с Костровым, который ждал его.

– С освобождением тебя, Миша! – Костров с улыбкой похлопал Коптева по плечу.

– Спасибо… – усмехнулся тот.

– Пойдем-ка, поговорим!

Они поднялись на третий этаж, где располагались следственные кабинеты. Костров открыл одну из дверей.

– Ну, как прошли посиделки? – спросил он, внимательно глядя на Коптева.