Сергей Самаров - Дао воина

– Толку от вертолетов… – Юхименко шмыгнул своим приличных размеров красным носом. – Их самих издалека слышно, а вот видно ли что сверху – это еще та бабушка надвое сказала… Там такие леса, что человека на вершине сосны не найдешь. А уж под сосной, в кустах, тем паче…

– До рассвета три часа. Через четыре часа узнаем, будет ли от них толк…

– Если что заметят, наготове стоит три эскадрильи ракетоносцев. Будут бомбить…

– Всякую бомбардировку отставить… – строго сказал Астахов. – Лже-«драконы» нам нужны живыми. А вот бомбить боевиков, которые охотятся за Клишиным, – так это с удовольствием. Только пусть наших по ошибке не заденут. Леса там, говорят, и вправду густющие…

– Товарищ генерал, телеграмма от пограничников, – сообщил вошедший офицер.

– Что у них?

– Вторая группа, что вышла из базового лагеря уже в темноте, уничтожена. Только двое сумели уйти через реку, вернее, в реку… Но там такое течение, что выплыть, говорят, трудно, если вообще возможно… Первую группу ведут плотно. Интерполовцев определили. Они даже несколько раз сигналили фонарем, показывая себя. Пограничники интересуются, можно ли отсекать боевиков выстрелами снайперов?

– Пока – рано. Пусть выйдут на позицию. Наблюдение продолжать. Интерполовцы должны сами начать чистку. Как только начнут, можно будет включаться снайперам. Только осторожно, чтобы наших парней не подставить. Пусть сообщают каждую мелочь. Она может быть предназначена для нас и послужит сигналом. Отправляйте ответ…

Принесли еще одну телеграмму. Рославлев расписался в получении.

– Товарищ генерал, ловушка сработала…

– Какая ловушка?

– Те два местных опера… Они передали боевикам сообщение о пополнении… Помните, два отдельных батальона спецназа ГРУ… Я придумал… Оперов «взяли» во время разговора. Теперь боевики должны засуетиться и начнут торопиться… Согрину осталось немного продержаться. Долго его мотать не будут. Боевики побоятся прибытия батальонов и снимутся… И… Они лишились информаторов…

Пограничников встретили еще раз…

Наряд неторопливо шел тропой. Два человека, и хорошо, что без собаки. Собака могла бы учуять боевиков и не к месту поднять лай. Чем это грозит, понятно… Пограничники беспечно разговаривали. У них был один фонарь на двоих, и они светили им не себе под ноги, а чуть впереди, иногда освещая лучом окрестные кусты.

Наряд пересек направление движения группы.

– О-о-ох… Положить бы их, чтоб по нашей земле не шастали, как по своей… – тихо прорычал бровастый чеченец и потрогал рукоятку ножа, словно приготовился оружие обнажить.

Чеченец и на интерполовцев поглядывал не лучше, чем на пограничников.

– И всем показать, что здесь мы, уважаемые, ищите нас… – мягко прокомментировал Пулат возможные последствия. – А нож, между прочим, рекомендую вам так намертво не хватать… При такой жесткой хватке он перестает быть оружием и годится только для того, чтобы баранов резать…

– Ты, маленький человек, хочешь сказать, что ты – большущий спец по поножовщине? – усмехнулся бровастый. В голосе прозвучала почти откровенная угроза. Большому чеченцу, мало уступающему габаритами Доктору Смерть, очень не понравилось, то что его учит «маленький капитан», не производящий впечатления супергероя.

– Тише, там… – шепотом прикрикнул Дым Дымыч.

Он первым поднялся из кустов после того, как наряд пограничников удалился на приличное от группы расстояние, и быстро двинулся вперед, стремясь наверстать упущенное время. За ним в том же темпе, стараясь сразу в него войти, пошли и остальные. Только Пулат задержался и присел сначала на одно, потом на другое колено, зачем-то перевязывая шнурки на кроссовках. Приостановился и бровастый чеченец. Он наблюдал за действиями «маленького капитана», задумчиво подергивая себя за бороду. Получилось так, что оба приотстали от группы.

Пулат выпрямился, отряхнул с коленей землю.

– Так ты говоришь, что умеешь с ножом обращаться?.. – бровастый чеченец усмехнулся, глаза его презрительно сузились. Со стороны можно подумать, что взрослый с мальчиком разговаривает, жизни учит, – такая разница в габаритах.

Пулат в ответ улыбнулся вежливо и дружелюбно, хотя ждал придирок. Он уже понял: большой и сильный чеченец болезненно воспринимает то, что доверие больше оказывается чужим людям, а не местным кадрам. Простая ревность одичавшего в лесах человека, достаточно в себе уверенного и еще жизнью как следует не наученного.