Сергей Самаров - Диверсант № 1

– Как превентивную меру, я предлагаю попросить Интерпол отследить адрес электронной почты. Шансов мало, если клиент аккуратный и осторожный. Но все же это возможность.

– Пусть так, – согласился Астахов. – Я сегодня же подготовлю запрос. Что вы еще можете предложить?

– Можно обойтись без запроса, поскольку мы имеем возможность работать через интерполовский спутник из своего офиса. Кроме того, я хотел бы, чтобы вы проконтролировали все другие учреждения, имеющие доступ к информации о бактериологическом оружии. И систематизировали саму информацию. И следующий шаг… Извините, товарищ генерал, но я все же хотел бы пригласить сюда комиссара Костромина. Без него я не могу поделиться с вами другой информацией, касающейся событий во Франции.

– Звоните, – жестко и без раздумий скомандовал Астахов и придвинул к Александру телефонный аппарат.

Басаргин набрал номер сотового телефона комиссара.

– Слушаю, – сразу ответил Костромин.

– Стас, можешь сейчас приехать к генералу Астахову?

– Есть необходимость?

– Есть.

– Мы с Андреем в гостинице ЮНЕСКО. Будем минут через пятнадцать. Пусть пропуск закажут.

– Ждем.

Он положил трубку.

– Через пятнадцать минут будет.

– Вы со своими генералами разговариваете на «ты»?

– Это предложение самого комиссара. Очевидно, ему так проще общаться.

– Хорошо, – Астахов кивнул и повернулся в сторону открывшейся двери. В кабинет вошел капитан Рославлев. Теперь он уже был с повязкой дежурного, но все еще с папочкой, с которой встречал Басаргина. – Опознали кого-нибудь?

– Так точно, товарищ генерал. Зарема Бадамова знает в лицо всех шестерых. Они постоянно находились в лагере Умара Ажигова, когда ее содержали там. В Москву вместе с Умаром они не выезжали. Имена она не знает, но уверена, что они не подчинялись Умару. Это какая-то самостоятельная группа. Зураб Хошиев всех помнит точно по таким же фотороботам. Он знакомился с ними, когда еще в Чечне работал. Информация пока только подтвердилась, а новой – увы…

У Басаргина подал сигнал сотовик. Он посмотрел на определитель. Звонила Александра.

– Извините, товарищ генерал…

– Разговаривайте.

Александр отошел к окну. Толстые стены здания создавали дополнительные помехи, и у окна слышимость была лучше.

– Что-то новое? – спросил сразу.

– Сообщение от Доктора.

– Что пишет?

– Просит Тобако вылететь в Уфу. Необходимо обеспечить работу в двух направлениях. Желает отправить Тобако в Салават, а сам нашел какое-то новое направление, обещающее стать перспективным. Выезжает сегодня же в Верхнетобольск, куда отправилась большая группа «ангелов» на трех машинах. Это в Курганской области.

– Хорошо. Это можно решить. Позвони Тобако. Он сейчас привезет в управление комиссара и пусть отправляется к тебе, выяснит у Доктора подробности. Мы с комиссаром вернемся, тогда сообразим, как действовать.

– Тобако не хотел ехать в Уфу.

– Почему?

– Там живет его бывшая жена. У него плохие отношения с ней. Дети в Москве. Обидятся, что отец не зашел к матери. Я слышала, как они с Доктором разговаривали по этому поводу.

– Решим это. Разговор, сама понимаешь, не телефонный.

Он убрал трубку и вернулся на свое место. Странно получается: руководитель бюро ничего не знает о личной жизни своего сотрудника, а жена руководителя в курсе семейных подробностей. Впрочем, женщины любят не только слушать чужие разговоры, но и задавать вопросы, на которые трудно бывает не ответить и которые мужчина мужчине просто не посчитает нужным задать. Но в любом случае не самому же Басаргину ехать туда…

– Значит, вы желаете познакомиться с документами по всем источникам информации. – Генерал опять по-своему интерпретировал высказывание Басаргина.

– Я только посоветовал вам проконтролировать эти источники. Но, думаю, от меня будет больше пользы, если вы ознакомите меня с документами.

– Это я и хотел сказать, – сказал генерал и опять задумался, и Александр понял, чем его задумчивость вызвана.

– В свою очередь, я могу гарантировать, что государственные тайны, которые станут мне известны в ходе ознакомления с документами, не попадут в отчеты Интерпола. У меня, кстати, еще не кончился срок действия допуска по «форме один». Можете показывать мне документы без сомнения. И подписку о неразглашении я, естественно, тоже давал. И вижу разницу между государственными секретами России и следственными документами международной организации.