Сергей Самаров - Диверсант № 1

Он этого интереса не понял, потому что геронтофилией никогда не страдал. Посчитал, что женщина где-то видела уже его, потому и посмотрела так. Да и сам он, кажется, уже видел ее. Только в какой-то другой обстановке. В какой только, дай бог памяти?

Уже на стоянке такси Джошуа понял, что пожилая женщина очень похожа на горничную-арабку, что желала помочь ему собрать вещи перед отъездом.

Должно быть, национальность дает такое сходство, решил Джошуа. Он вспомнил, как на Аляске во время краткосрочной поездки пытался отыскать в толпе других эскимосов своего сопровождающего, но так и не смог узнать. Эскимосы все казались ему на одно лицо. Почему бы не произойти такому же эффекту и с арабами…

Отправляясь сюда вместе со Столбовым, Тихонов не знал еще, с чем столкнется. Он ставил себе задачу более простую – посмотреть, если удастся, чем занят следователь, что-то подсказать, указать, если получится наладить контакт, потому что не каждый следователь любит подсказки со стороны. Может быть, дать правильное направление, опираясь на богатый опыт. В самом лучшем случае, если появятся в голове мысли, соответствующие ситуации, самому провести быстрое расследование. Но застревать в долгом следствии он, естественно, не хотел. И уж никак не рассчитывал столкнуться с делом такого уровня.

Теперь пришлось на ходу осмысливать ситуацию и примеряться к ней.

С одной стороны, Виктору Петровичу хотелось, чтобы его первая же версия оказалась рабочей. Он даже удивился, как не ухватился за нее местный следователь, побывав в этой квартире. Ведь на поверхности все лежало. Должно быть, сработал местечковый уровень, неумение смотреть широко, неверие, что, кроме саженцев помидоров с подоконника, здесь, в ихних местах, могут что-то украсть. А украсть человека – с таким здесь вообще не встречались. И потому следователь сразу зациклился на похищении с целью получения выкупа. И не заметил очевидное. А Виктор Петрович заметил. И было бы хорошо быстро дело раскрутить. Это показало бы его класс оперативника. И такой класс в действительности существовал совсем недавно, и отставной майор гордился им.

Но, с другой стороны, откровенно не хотелось влезать в достаточно серьезное расследование, где фигурирует бактериологическое оружие. Только имея за спиной мощное прикрытие государственных силовых структур, а уж никак не уголовной братвы, можно было бы связываться с замешанными в ситуации людьми безбоязненно. Столбов-младший ситуацию не поймет. Он в своей братве уверен, потому что не встречал еще сопротивления специалистов. И если братва годится против братвы, по мнению Алексея Владиленовича, она могла оказаться способной и на большее. Он просто не знает, какие средства вкладываются на подготовку одного спецназовца. А у государства стабильно нет свободных денег. И тем не менее средства для спецназа находятся. И только спецназ может на равных бороться с терроризмом. Конечно, и террористы не имеют высокой подготовки. Но они скрыты, и это уравнивает шансы. Но как объяснить ситуацию упрямому, как телеграфный столб, Столбову?

Сам Тихонов хорошо представлял себе, кто может таким оружием интересоваться и как эти люди отнесутся к любому постороннему, кто попытается влезть в их дела. Здесь вопрос стоит не о борьбе, а о способе уничтожения противника. Кратчайшем и жесточайшем. И любой способ будет признан хорошим, если он будет эффективным. При этом сам расследующий это дело остается открытой мишенью, стоящей на чистом месте, и не знает, откуда следует ожидать нападения противника. Тихонов представлял даже то, как террористы отнесутся к офицеру ФСБ. А уж к отставному офицеру – и говорить не стоит…

Опасность велика. Но Столбов, скорее всего, от своего не откажется.

– Если моя версия, Алексей Владиленович, подтвердится, то наши жизни, можно сказать, уже ничего практически не стоят…

– Что? – сухо и настороженно, словно ему уже угрожали, переспросил Столбов.

– Как только мы выйдем на людей, похитивших вашего батюшку, следует ждать, что нас мимоходом пристрелят, как отмахнутся. Этим людям мы – надоедливые мухи, не более…

– Выходит, ты знаешь, что это за люди? – В голосе мрачная уверенность в себе. Не человек, а упрямый, не знающий страха кабан-секач, готовый ринуться в атаку. Только что не хрюкает.

– Откуда я могу знать…

– Тогда какого хрена пугаешься?

– Я не из пугливых. И два ранения, между прочим, имею. Привычный уже к стрельбе в свою сторону. Две командировки в Чечню, где нас не пряниками встречали… Это тоже что-то значит.