Сергей Самаров - Имя приказано забыть

– Нужны были, – поправил командира Кордебалет.

– Уже? – спросил Согрин.

– Мы с двух сторон провели ковровое пулеметание. Уничтожили всех четверых.

– Поздравляю. Я ничего не слышал.

– Обейда, судя по спокойствию в его лагере, тоже. Я как раз за ними наблюдаю. Хорошо вижу, как зевает часовой и ждет, когда его сменят, чтобы тоже вздремнуть. Они, похоже, только к вечеру снимутся, – предположил Кордебалет.

– Если вообще планируют сниматься, – сказал Согрин. – В двух километрах дальше по ущелью есть переход в соседнее ущелье. Там у Обейды, скорее всего, и будет встреча. Оттуда идет прямой путь в Грузию. Кстати, наша задача усложняется. Там же, в соседнем ущелье, выставлены передвижные РЛС [27]российских войск. Охрана сильная. Нам следует проявить осторожность и не напороться на своих. Ближе к вечеру нам дадут подробный инструктаж. Пока продолжаем наблюдение.

– Командир, – сказал Сохно. – Пока Обейда отдыхает, не отдохнуть ли и нам?

– Не возражаю. Наблюдение ведем по одному. Первый на посту – Танцор.

Сохно удовлетворенно и красиво захрапел в микрофон «подснежника».

– Да, я получил подробную инструкцию и тщательно изучил ее. – Немолодой человек в белом халате, представившийся полковником Юрковым, вертел в руках хорошо знакомые майору Яблочкину листы инструкции. Голос у полковника был тих, дикция никудышная, и приходилось напрягаться, чтобы разобрать все слова. – Подписано генерал-лейтенантом Спиридоновым. Интересно, а кто ее составлял?

– Я, товарищ полковник, – сказал Яблочкин.

– Да-да, вы… Вы, товарищ майор, очевидно, не инженер по профессии… И вообще, от научной работы, думается, весьма далеки… Никогда, то есть не занимались…

– Так точно, товарищ полковник. Я кадровый военный.

– Я понял это из ваших весьма туманно изложенных предложений. И из описания ситуации, которую вы представляете себе достаточно плохо…

– Я представляю ее себе только так, как изложено в подготовленных для нас документах. В предельно упрощенном виде, чтобы было понятно, товарищ полковник, не инженеру и даже кадровому военному. – Сережа Яблочкин позволил себе обидеться, поскольку он три ночи провел за составлением этой инструкции и даже нарвался на семейный скандал, поскольку жене казалось, что он не ночует дома по какой-то иной причине, чем занятость на службе.

– Впрочем, это естественно. – Полковник неожиданно улыбнулся, но без насмешки, почти виновато. – Я попытаюсь объяснить… Вы повторяете ошибку американских исследователей, которые считают, что мы отдельно создаем генератор неравномерной плазмы, который, как ему и полагается, гасит все электронные сигналы внутри машины, и отдельно создаем прибор, который позволяет электронным системам функционировать, как им и положено функционировать по воле конструкторов…

– А разве не так? – спросил полковник Студенцов.

– Так дело обстояло лет десять или даже пятнадцать назад, когда мы только начинали эту работу. Тогда был создан генератор, а потом мы попробовали создать нечто, что прорывалось бы через плазменную оболочку. Но быстро поняли бесперспективность этого пути. И стали делать другой генератор. Такой, который сам создает для электроники условия функционирования. И современные авиационные системы работают именно по этому принципу. Вот здесь у нас с вами получается главная загвоздка…

– В чем загвоздка, товарищ полковник? Я так и не понял, извините, – произнес Яблочкин.

– И я понял не больше, – согласился Алексей Васильевич.

Юрков пожал узкими покатыми плечами, на которых казалось с трудом держался белый халат.

– Ну как же?.. Вы же просите трудоустроить в лаборатории иностранного специалиста, возможно разведчика третьей стороны, высококлассного специалиста в нашем вопросе, и допустить его до материалов по созданию генератора, но не допускать к системам, обеспечивающим работу электроники самолета. Так?

– Так.

– Но генератор, как я сказал, сам является одновременно и гасящей, и возбуждающей системой. Он сам помогает электронике полноценно функционировать. И, допустив к одному, мы автоматически допускаем его к другому… Неужели непонятно?

– Теперь понятно, – кивнул Яблочкин. – И что же нам в этом случае делать?

– Я тут, с вашего разрешения, то есть без вашего разрешения, проявил инициативу, – сказал Юрков. – Я уже сказал, что первоначально мы шли именно по пути, который вы и видите. Так же, как шли американцы. И те старые материалы у нас сохранились. Я готов предоставить их для работы вашему подопечному… Как, говорите, его зовут?